Зелёные яблочки. Татьяна Анатольевна Хрисанфова
Читать онлайн книгу.
наконец-то, затворничеству, когда даже просто выйти из дома – большая проблема, не то чтобы сходить в деревню, и улыбающемуся ей солнцу. Сугробы не казались уже такими непреодолимыми. По вырубленным дедом в снегу ступеням она поднялась из своего двора наверх. Еле заметная тропинка вела к колодцу. Похоже, Харитон рано утром ходил за водой. По этой тропинке Даша, напевая и подпрыгивая, побежала к видневшемуся невдалеке дому дяди. Никакие заботы не могли омрачить ее веселое настроение. Душу переполняли вполне земные чувства, она любила и свою строгую мать, и строптивую бабку, и вечно молчащего деда, особая любовь у нее была к отцу. Впрочем, было у них это чувство обоюдным. Отец тоже души не чаял в единственной дочери. Она всегда становилась на его сторону, когда отец приходил выпивший от Харитона или, когда привозил его невменяемого из деревни мерин, изучивший характер хозяина… Лошадь сама довозила его бесчувственное, иногда, тело до дома. Даша помогала отцу слезть с телеги, c помощью братьев или матери дотаскивала его до постели. А когда по утрам мать начинала очередной скандал, Даша приносила ковшик с рассолом, отвлекала разговорами порой разъяренную до кипения мать. Катерина на дух не переносила пьяного мужа. Была бы ее воля, она прибила бы его сковородкой. Но Даша всегда оказывалась перед ней, стоило только той подумать о сковороде или об ухвате. Даша рассмеялась своим мыслям. Так с улыбкой она и вошла в сени избы своего дяди. Обмахнула валенки комолым полынным веником и звонко прокричала, взявшись за дверную ручку:
– Хозяева, гостей ждете?
Переступив порог в клубах пара из жарко натопленной комнаты, она оказалась в просторной передней. Около облупившийся печи сидел дядя и чинил конскую сбрую.
– О, Дашуха, проходи, раздевайся! – обрадовался он.
Даша не спешила раздеваться, – я не надолго, – оправдывалась она, – вот пирожков вам принесла. Маманьке помогать надо, не всё еще перепекли.
Она подняла глаза, почувствовав тяжелый взгляд.
С печи на нее смотрела жена дяди – Лиза. Окинув Дашу бессмысленным взглядом, она перевела взгляд на мужа.
– Лиза, это – Даша, Мишкина дочка, ты же ее помнишь? – ласково заговорил с ней Петр. С печи донесся довольный голос жены: да, да, Да-ша. И тут же худая рука задернула занавеску. Петр глянул на Дашу: – Ты уж, племянница, не обижайся.
Даша топталась на месте, не зная как себя вести.
– Дядь Петь, побегу я, а то мать заругает. Она взяла пустую миску и холстину, в которых принесла пирожки и, попрощавшись, направилась домой. Лизку Даша помнила бойкой бабой, та никогда не уступала своей, вечно недовольной, свекрови – бабке Авдотье. Могла дать отпор даже строгой Катерине. На всех гулянках слышался ее звонкий голос: Лизка была редкая певунья. И вот такая веселая женщина в одночасье стала не похожей на саму себя. Стала заговариваться, не признавала даже собственных сыновей. В деревне сразу пустили сплетню-догадку, что это Агафья, жена мельника, своими наговорами свела с ума бабу. Поговаривали, что в молодости