При ближайшем сравнении простонародных Месяцословов скандинавских, вероятно, откроется еще бо́льшее сходство древнего их богоучения и богослужения со славяно-русским. Что же касается до германской мифологии, то она занимает середину между цельтическою и северною. Древнейшее соседство и смешение славянских племен с немцами, которых они называли и фрягами, разумея вообще под сим именем западных европейцев¹⁰¹, особливо в северной и восточной Германии, сильно подействовало на язык тех и других, в коем находится множество сходных слов, выражающих потребности житейские; там чисто славянские названия многих городов, селений, гор, долин, рек, лесов повторились и в северо-восточной части России, куда могла переселиться балтийская русь с берегов Эльбы, Одера, Вислы. Из сего можно заключить, что они, заимствуя одни от других слова, заимствовали и многие поверья, обычаи и праздники, как выражение их местности, быта и духа; русь заморская перенесла в мир славянский туземные предания, поговорки и пословицы, кои у нас обрусели. Как богоучение, так и богослужение западных славян, живших среди немцев, во многом было отлично от северо-восточных. Когда первые от единобожия перешли к многобожию, то у них расплодились божества, неизвестные последним и общие с немцами, и даже сходные с римскими, которые оставили там следы свои колониями и станами. Хотя славяне, подобно германцам, предпочтительно поклонялись своим божествам на горах и в священных дубравах (Heiden), от коих и получили свое название язычники, так как поганые (pagani) от pagi – сели, где они укрывались, однако имели храмы, куда стекались в праздники на богослужение с женами и детьми. Столицей славянского язычества и торговли был Рюген, приют руси, смешавшейся со славянскими племенами¹⁰², кои иногда выдавались за англо-саксов. Некоторые божества у нее были общие с поруссами, или пруссами, например Перун, который у них назывался Perkun и обожаем был вместе с Потримпом-юношей и Николом-старцем; символом первого был огонь, другого – змея, третьего – мертвая голова человеческая. Sema, или Semina, была богиней земли. Венды люнебургские, долго спустя по принятии христианства, приносили у священного дерева в жертву петуха, который у скандинавов был символом огня, что́ дало повод к датской поговорке о пожаре: der rode Наnе galer over Taget, то есть красный петух поет на кровле. В Германии говорят простолюдины: den rothen Hahn aufstecken вместо зажечь. В Самарии петух был символом бога огня¹⁰³. Как в Германии на Брокене-горе в Вальпургиеву ночь собирались колдуньи, так и в Киеве слетались на Иванов день ведьмы на Лысую гору: к такому суеверному мнению вероятно дали повод древние сходбища язычников, их жертвоприношения и совершение языческих обрядов на сих местах¹⁰⁴.

      Немцы и славяне, бывшие в близких между собою отношениях по своей местности и политическому влиянию, представляют разительное сходство во многих поверьях, обрядах, обычаях и словах,