Превратись. Первая книга. Александра Нюренберг
Читать онлайн книгу.
как, у пана Глина, набитый зубами ротик.
Взгляды их были снисходительны. Животных, как я уже говорила, любили в этом симпатичном посёлочке, любили, быть может, нежнее, чем во всём мире. В провинции умеют чувствовать, чтоб мне, говорит Надежда Наркиссовна.
Да, о животных. Их, не последовавших в своё время Новой Моде и постепенно утративших Право Выбора, считали существами, подлежащими защите, а иные зубоскалы пошёптывали, что, судя по тому, как животинки отнеслись к Перемене, они-то и есть Носители Основной Памяти.
Сговорившись с Николаем Яковлевичем, хозяйка дала понять с помощью симпатичной улыбки, что не задерживает его. Пан Глин поднялся, деликатно приподняв над ворсистым паласом кончик мощного хвоста, и потрепал кота по хребтику. Тот сонно мявкнул, намекая, что всё слышит и не спит.
Она проводила гостя в прихожую и включила лампу. Стоваттовый свет сквозь розово-жёлтое стекло абажура в виде двух гроздей муската, самого распространенного сорта винограда в этих краях, на Юго-Западе Сурьи, оттенил буро-зелёную кожу Николая Яковлевича, и он сделался болотным, загадочным. Яростно промяукал звонок, они переглянулись. Веда поспешно распахнула одну за другой две двери – зимнюю и летнюю, ибо в посёлке у всех было по две двери, причём, поминалось, разумеется, некое Счастливое Время, когда двери эти не запирались и днём, и ночью…
Прелестный сервал, огромный, но стройный, с тёмной бархатной шерстью, вступил в коридор и тотчас, вытянув лапу, звучно вылизал её.
– Адов хомяк! – Услышали Веда и гость резкий мелодичный голос. – Ни одного фонаря от поворота на Ореховку!.. чтоб ему тапочки ночью не найти. Ай-я!
Пан Глин потупился, чтобы не рассмеяться – сервал имел в виду ни кого иного, как самого мэра.
– Здравствуй, Николай. – Поздоровался сервал и поднялся, взгорбив спину: стало лучше видно, какой он захватывающе крупный.
Шерсть его блестела – каждая шерстинка была окружена сиянием.
– Не беспокойся, рыбка, я не промокла. – Обратился он к дочери, заботливо коснувшейся бледными пальцами лоснящейся холки.
Тем не менее, сервал встряхнулся, поставил дыбом великолепные уши, и огненные фосфоресцирующие брызги осыпали пуфик, обтянутый зелёным сукном, а заодно, и гостя с Ведой.
Пока брызги опадали, привлекательное и страшное тело хищника будто стёрли из воздуха, одновременно продолжая рисовать другой портрет. Тоненькая высокая женщина в каштановой шубке, усевшись на пуфик, носивший следы проявлений энергической натуры кота, принялась весело стаскивать сапожки из тонкой кожи, продолжая низковатым голосом рассказывать о Службе – сегодня была предпраздничная – о погоде, о проклятом мэре, который так и полез первым к благословению, а батюшка еле слышно зарычал – впрочем, это, может, оттого, что опять о. Деметрий забыл очки в своём «пиратике»…
(Извольте заметить, что мэра в этих краях называют не иначе,