Москва и москвичи. Репортажи из прошлого. Владимир Гиляровский

Читать онлайн книгу.

Москва и москвичи. Репортажи из прошлого - Владимир Гиляровский


Скачать книгу
Самолетском пароходе, служивший когда-то юнкером. Оба рода дворянского, но простые, гостеприимные, особенно младший, Федор Федорович, холостяк, любивший и выпить и погулять. Дом, благодаря тому, что старший Пухов был женат на дочери петербургского сенатора, был поставлен по-барски, и попасть на вечер к Пуховым – а они давались раза два в год для не выданных замуж дочек – было нелегко. Федя Пухов принимал нас: меня, Калинина и Розанова, бывшего семинариста, очень красивого и ловкого. Мы обыкновенно сидели внизу у него в кабинете, а Розанов играл на гитаре и подпевал басом. Были у него мы три раза, а на четвертый не пришлось. В последний раз мы пришли в восемь часов вечера, когда уже начали в дом съезжаться гости на танцевальный вечер для барышень. Все-таки Федя нас не отпустил:

      – Пусть они там пируют, а мы здесь посидим.

      Сидим, пьем, играем на гитаре. Вдруг спускается сам Пухов.

      – Господа, да что же вы танцевать не идете? Пойдемте!

      – Мы не танцуем.

      – Да и притом видите, какие у нас сапоги? Мы не пойдем.

      Так и отказались, а были уже на втором взводе.

      – А вы танцуете? – спросил он Розанова, взглянув на его чистенький мундирчик, лаковые сапоги и красивое лицо.

      – Немного, кадриль знаю.

      – Ну вот на кадриль нам и не хватает кавалеров.

      Увел. Розанов пошел, пошатываясь. Мы сидим, выпиваем. Сверху пришли еще два нетанцующих чиновника, приятели Феди. Вдруг стук на лестнице. Как безумный влетает Розанов, хватает шапку, надевает тесак и испуганно шепчет нам:

      – Бежим скорее, беда случилась!

      И исчез.

      Мы торопливо, перед изумленными чиновниками, тоже надели свои тесаки и брали кепи, как вдруг с хохотом вваливается Федя.

      – Что такое случилось? – спрашиваю.

      – Да ничего особенного. Розанов спьяна надурил… А вы снимайте тесаки, ничего… Сюда никто не придет.

      – Да в чем же дело?

      – В фанты играли… Соня загадывала первый слог, надо ответить второй. А он своим басом на весь зал рявкнул такое, что ха-ха-ха!

      И закатился.

      Мы ушли и больше не бывали. А Розанов, которому так нравилась Соня, оправдывался:

      – Загляделся на нее, да и сам не знаю, что сказал, а вышло здорово, в рифму… Рядом со мной стоял шпак во фраке. Она к нему, говорит первый слог, он ей второй, она ко мне, другой задает слог, я и сам не знаю, как я ей ахнул тот же слог, что он сказал… Не подходящее вышло. Я бегом из зала!

* * *

      Рота вставала рано. В пять часов утра раздавался голос дневального:

      – Шоштая рота, вставай!

      А Шлема Финкельштейн наяривал на барабане утреннюю зорю. Сквозь густой пар казарменного воздуха мерцали красноватым потухающим пламенем висячие лампы с закоптелыми дочерна за ночь стеклами и поднимались с нар темные фигуры товарищей. Некоторые, уже набрав в рот воды, бегали по усыпанному опилками полу, наливали изо рта в горсть воду и умывались. Дядькам и унтер-офицерам подавали умываться из ковшей над грудой опилок.

      Некоторые из старых любили самый процесс


Скачать книгу