Красивые мамы дочек не любят. Вера Колочкова
Читать онлайн книгу.
Да и ее, Соню, он знает как облупленную… Какая она добытчица? Нет, он должен, должен прийти и поговорить. Так все делают. Мишка, наверное, чего-то неправильно поняла, когда с ним встречалась.
Соня нехотя вышла в прихожую, оделась, не отказав себе в маленьком удовольствии задержаться у зеркала. В новой, необыкновенно красивой замшевой курточке нежного абрикосового цвета с богато выпирающими наружу мехами, в черных джинсах, в лаковых сапожках на каблуке она себе очень нравилась. Черные кудри красиво смешались со светлым мехом, лицо было бледным и отечным, но выспавшимся и гладким. Вот только глаза… Глаза были жуткими. Затюканными, как у побитой собаки. Но ведь можно и черные очки надеть. Они тоже очень красивые. Настоящие, фирменные…
«Маша! Веселова! За тобой пришли!» – после продолжительной воспитательной беседы на тему уже двухмесячной задержки платы за детский сад громко начала взывать наконец молоденькая воспитательница в сторону копошащихся на детской площадке детей. Виновато улыбаясь и извиняясь, лепеча что-то про «на днях, и непременно, и спасибо, что напомнили», Соня быстро схватила за руку подбежавшую дочь, поспешно направилась к выходу. Машка, мгновенно почувствовав материнское настроение, шла молча рядом, втянув голову в плечи, как испуганный звереныш, которого только что оторвали от веселых собратьев и посадили на поводок. Щеки ее были еще румяны после беготни, шапка съехала набок, шнурки у одного ботинка совсем развязались и тянулись за ней по грязным лужам. Надо бы остановиться, выдернуть ладошку из маминой руки, завязать шнурок, да она не смела, так и шла до самого дома, боясь, что потеряет ботинок. Выйдя из лифта, мама неожиданно обернулась к ней, как будто только сейчас заметив, спросила: «Хочешь к Лизе?»
Ну, конечно, она хочет к Лизе! Лизка была ее лучшей подружкой, соседкой по лестничной площадке. Она жила вдвоем с мамой в такой же, как у них, двухкомнатной квартире, и Машка пропадала у них целыми вечерами, играя с Лизкой. Здесь можно было громко разговаривать, смеяться, сколько хочется, смотреть телевизор, есть до отвала тети-Надины, Лизкиной мамы, толстые пироги с капустой и картошкой.
Не заходя к себе, Соня позвонила в соседскую дверь. Ей открыла Надя в фартуке, с руками, выпачканными мукой, обрадовалась, заохала, засуетилась между прихожей и кухней. Заставила Машку снять колготки, которые она таки умудрилась промочить, уговорила Соню раздеться, пройти на кухню, начала, как всегда, метать на стол все, что было в доме съестного, одновременно что-то рассказывая, нарезая, наливая, заглядывая в духовку.
С соседкой, своей одногодкой, Соня общалась давно, с тех самых пор, как двадцать пять лет назад переехала в этот дом. Надя тогда жила вдвоем с мамой, продавщицей из овощного магазина, располагавшегося на первом этаже их старой хрущевки, шумной дородной женщиной с желтыми химическими кудельками на голове и квадратными короткопалыми ручищами. Она ловко захватывала рукой сразу три-четыре яблока, приговаривая громко: «Бери, Сонечка, яблочь, сегодня яблочь хорошая, болгарская!