Ангел-насмешник. Приключения Родиона Коновалова на его ухабистом жизненном пути от пионера до пенсионера. Книга 2. Подставное лицо. Александр Бедрянец
Читать онлайн книгу.
Включит человек телевизор, а там фильм о металлургах. Придёт в театр отдохнуть от всего этого, а на сцене опять производственное совещание. Волком завоешь.
– Не преувеличивай Виктор. Репертуар у нас хороший и разнообразный.
– Не спорю, только нет у нас сейчас старой доброй русской комедии. А, между прочим, наш театр открылся «Ревизором». Вот бы его поставить! В новой трактовке.
– Ты же знаешь, что он идёт в ТЮЗе. И ты знаешь мою точку зрения, что любая новая трактовка классики, это её уродование. А, что касается современных пьес, то люди ходят на них с удовольствием, ведь среди наших зрителей не так уж много производственников, которым приелась эта тематика.
Родион пошевелился, и тем самым привлёк внимание пассажиров. Экспансивный Виктор решил, что перед ним возможный среднестатистический зритель, и спросил Родиона:
– Юноша, ты любишь ходить в театр?
– Посещаю. Не очень часто, но гораздо охотнее, чем филармонию. В два раза охотнее. (На тот момент Родион побывал в театрах два раза, а в филармонии один раз).
– И, чтобы ты выбрал, современную пьесу на производственную тему, или что-нибудь из классики?
– Так это смотря, какая современность, и смотря, какая классика.
Борис Леопольдович встрепенулся, и произнёс:
– Слышал Виктор? Лучше не скажешь! Неважно когда вещь написана, вчера или сто лет назад, а важно качество постановки.
– Мне кажется, он имел ввиду другое.
Юноша, а что ты смотрел последний раз?
– «Ревизора» в этом самом ТЮЗе.
– И как впечатление?
– Откровенно говоря, не очень.
– Актёры не понравились, или игра?
– К актёрам претензий нет, за исключением роли Хлестакова. Но это режиссёр виноват, уж очень неудачную фактуру выбрал. Хлестаков должен быть худым, голодным и нервным зверьком, а не толстеньким бесшабашным весельчаком.
– Почему?
– Только полный кретин в его положении останется беззаботным, не опасаясь неминуемого разоблачения, а Хлестаков вовсе не глуп. Он достаточно опытен, хитёр и ухватист. Любой человек, бывавший в такой ситуации, подтвердит вам, что жизнь под чужим именем и в чужой личине занятие малоприятное, и весьма нервное.
Борис Леопольдович обратил внимание на гладкость речи, и спросил:
– Молодой человек, у тебя имеется соответствующий опыт?
– Да. Я знаю, о чём говорю. Но это всё ерунда. Дело не в артистах, а в неправильной трактовке самого произведения. По правде говоря, эту ошибку совершают все, кто берётся ставить Гоголя. Простите, вам, и в самом деле интересно моё мнение по этому вопросу?
Раздался голос Виктора:
– Да уж, просвети нас тёмных насчёт Гоголя.
Однако Борис Леопольдович пересел ближе к Родиону, посмотрел на него, и сказал:
– А вот мне интересно. Не обращай на него внимания, выкладывай своё мнение.
Должно быть, случился эффект «заговорившего