От 70-ти до 100 и далее… Размышления и воспоминания. Вилен Иванов
Читать онлайн книгу.
эталонный срок продолжительности человеческой жизни сто лет и начать отсчет старости с семидесяти, то получается полноценных тридцать лет. Срок немалый[12]. Срок «большой старости». (И даже если не все тридцать удастся реализовать.) Она должна быть наполнена новым смыслом и новыми деяниями, адекватными этому возрасту. При этом сто лет не следует рассматривать как нечто фатальное. Все большее число наших соотечественников преодолевает этот возрастной рубеж.
Из всего, что удалось прочитать о старости, наибольшее мое внимание привлекли высказывания Л.Н. Толстого и Германа Гессе. Мысли Толстого у нас широко известны. Рассуждения Г. Гессе известны значительно меньше. Между тем его определение старости заслуживает безусловного внимания. «Старость, – писал Г. Гессе, – это ступень нашей жизни, имеющая, как и все другие ее ступени, свое собственное лицо, собственную атмосферу и температуру, собственные радости и горести. У нас, седовласых стариков, есть, как и у всех наших младших собратьев, своя задача, придающая смысл нашему существованию»[13]. Понять эту задачу и попытаться решить ее всегда интересно.
Все прочитанное, услышанное, наблюдаемое убеждает в том, что у нас стихийно сложился трагический образ старости. Между тем в старости есть свой смысл и своя экзистенциальная миссия. В старости перед человеком открываются некоторые новые идентичности, недоступные в более ранние периоды жизни. Создать новый образ старости представляется актуальной и заслуживающей большего внимания задачей.
Активная старость
И старость полна наслаждений, если только уметь ею пользоваться.
Старость не надо лечить, Надобно с ней примириться, Надобно с нею ужиться, А лучше – ее полюбить.
Старость меняет многое, но не все. Что-то по инерции продолжается, пусть в другом ритме, с меньшим азартом и напором. От чего-то, конечно, приходится отказаться полностью. Что-то пересмотреть, внести коррективы. Все это можно сделать, если сохранить интерес к жизни, к происходящему, к окружающим.
Известный русский писатель и исследователь В. Вересаев по поводу старости писал: «Все мы растем в презрении к старости и в ужасе перед нею. Но если бы я тогда знал, а кто это в молодости знает? если бы я тогда знал, какою нестрашною, какою радостною и благодатною может быть эта грозная старость». И дальше: «С радостным удивлением нахожу, что не я один так переживаю старость, не для меня одного она является светлою неожиданностью»[14].
«Светлая неожиданность» – красивая и весьма оптимистическая метафора. Должен сказать, что жизнь и в наше время ее полностью подтверждает. Я имею в виду своих сверстников, для которых старость является действительно светлой, наполненной ярким, творческим содержанием. Это наши, как говорили в 60-е годы прошлого столетия, маяки (или драйверы, как говорят ныне), которые, перешагнув восьмидесятилетний
По мнению президента Российской ассоциации геронтологов и гериатров академика РАН В. Шабалина, максимальная продолжительность жизни человека (как биологического вида) 120–150 лет. Перешагнуть этот предел вряд ли кому-нибудь удастся, потому что старение с точки зрения биологии – это развитие. Остановить развитие невозможно.
Президент Израиля Шимон Перес, когда ему было 90 лет, попросил членов своей семьи, чтобы на его могиле была написана только одна фраза: «Безвременно скончался».
Г. Гессе. О старости. 1952. http://lib.ru/GESSE/starost.txt
См. подробнее: В. Вересаев. Воспоминания. М., 1982.