***

      Рассвет застал «Ласточку» в открытом море. Корабль, ловя позолоченными утренним солнцем парусами попутный ветер, рассекал волны Лазурного Моря, забирая далеко на юго-запад чтобы обогнуть огромный полуостров, протянувшийся далеко на полдень. Полных две недели «Ласточка» шла в открытом море, не заходя в порты и не приближаясь к берегу. И лишь однажды команда положила корабль в дрейф, когда на траверзе показались леса Алда-Ар-Гаэра, зеленой стеной подступавшие к самому берегу. Вся команда выстроилась вдоль борта, молча глядя на священный лес, пока течение и ветер несли «Ласточку» прочь. И лишь когда пущи Алда-Ар-Гаэра оказались за кормой, на мачтах вновь подняли паруса.

      Каждое утро Озрик поднимался на палубу, встречая солнце, величественно выплывающее из водной пучины за кормой «Ласточки». Одежд Странника он не снимал, держа команду в неведении. Для эльфов он оставался просто гостем короля, и это его вполне устраивало.

      Даже Галиат, явно озадаченный своей миссией герольда, не догадывался о личности своего спутника. И не смотря на любопытство, распиравшее эльфа, запрет короля не давал, скованному железной дисциплиной, капитану открыто спросить Озрика о его имени. Однако каждый раз граф ловил на себе пристальный взгляд Галиата, теряющегося в догадках и однажды, уловив во взгляде эльфа изрядную толику неприязни, Озрик понял, что тянуть дальше бессмысленно.

      – Нам надо поговорить, уважаемый Галиат, – сказал Озрик на следующее утро, когда туманная полоса на горизонте превратилась в ясно различимую полоску берега. «Ласточка» приближалась к Таэру.

      Внимательно взглянув на эльфа, четко добавил:

      – Наедине.

      Галиат молча кивнул и спустился в каюту вслед за Озриком. Усевшись на скамейки, напротив друг друга эльф и человек с минуту молчали, меряясь взглядами. Немного помедлив, Галиат решился было задать вопрос, но Озрик поднял руку, призывая к тишине. Затем вздохнул и, отстегнув пыльник, откинул капюшон.

      Лицо Галиата вытянулось и побледнело, руки дернулись то ли к эфесу меча, то ли сделать оберегающий жест.

      – Узнал? – спокойно спросил Озрик.

      – Узнал, – голос Галиата оставался тверд, – значит ты не…

      – Мертв? Для большинства, да. По слухам… – Озрик позволил себе тень усмешки. – А так… Жив, так же, как и ты.

      – Тогда зачем называться мертвым? – было видно, что, не смотря на показное спокойствие, Галиат едва сдерживает себя. – Что происходит? И где, во имя Предвечных Звезд, госпожа?

      – Это мои ошибки и моё личное дело, – мрачно проронил Озрик. – Что касаемо моей жены… Она в плену.

      – И ты спокойно об этом