Прогулки с Лешим. Александр Владимирович Токарев
Читать онлайн книгу.
– заплесневелый сухарик стал казаться пределом счастья, далекой и высокой мечтой. И мы, сказав спасибо этому Дому, тронулись в обратный путь.
Идем молча. Говорить не хочется, а если и перекинемся парой слов, то все почему-то странным образом сводится к еде.
Под ногами зыбко колышется горячий дорожный песок.
Не первый раз мне приходит в голову мысль, что не будь здесь сосновых лесов, клюквенных болот, мшаников и папоротников, желтели бы под солнцем сыпучие барханы и грозовые ветра стали бы просто песчаными бурями. Глазу уже видятся, вместо мерно шумящих боров, нескончаемые цепи этих самых барханов с редкими кустиками верблюжьей колючки, где шныряют гюрзы и вараны. Уже слышится заунывное треньканье рубоба, ослиный рев, тонкий крик муэдзина на белоснежном минарете, довольный смех редкобородых аксакалов, поедающих под зеленый чай молодого барашка, исходящего жирным соком… Тьфу!
От тяжелых мыслей меня отвлекает аппетитное хрумканье приятеля. Подозрительно вглядываюсь. Генка старательно жует чего-то съедобное. Затем лезет в карман и достает зеленую сосульку, которую тут же запихивает в рот. Узнаю в этой сосульке молодую ветку-почку, которыми проросли все придорожные сосенки. Срываю с ближайшей и пробую на вкус. Первое впечатление, что жуешь бутерброд из моркови с куском сосновой смолы. Но ничего, есть можно. Глядя на нас, захрустел сосульками и отец, потом заплевался в досаде и закурил.
Километры обратного пути стали исконными российскими верстами: немерено-бесконечными, пыльными и горячими.
В голову опять назойливо лезут мысли-пакостницы. Чего, мол, тебя понесло сюда?! И охота тебе, олуху, месить песок с двухпудовым рюкзаком за плечами, когда живот подводит, как у хромого волка? Как будто поближе нет мест, где и рыбку можно половить и отдохнуть цивилизованно.
Знаю-знаю, что мысли эти паскудные и слабодушные отойдут, едва прогреешься в ванне до костей, поешь спокойно без комаров и всласть отоспишься, а через день опять тебя, неуемного, потянет бродяжничать по болотам и лешачьим буеракам. Все это так, теоретически, но пока лезут эти мысли, и нет от них покоя. Внутри словно вопиет: котлетку бы сейчас со сковороды, можно и холодную. И чего-нибудь сладенького, лучше бы шоколадную конфетину.
Генку тоже, видимо, одолевают подобные мысли. Идет, вздыхает. И усы его обвисли, словно у вареного рака. Отец только кряхтит под сырым от рыбы рюкзаком и дымит «беломоринами», как колесный пароход. Так мы промаялись до самого Малого Мартына. Вышли к озеру и улеглись бессильно на бугре. Здесь уже расположилась веселая компания рыболовов.
О рыбалке они, похоже, и не вспоминали, а большей частью смеялись, как дети, громко чокались и дружно закусывали.
Глядя на них, отец спустился к озеру и принес в котелке воды, пахнувшей карасями и лягушками. Затем он с загадочным видом полез в мешок. Мы заинтересованно следили за ним, надеясь наивно на какое-то совершенно невероятное чудо. Но из мешка была извлечена все та же, набившая оскомину ненавистная соленая щука. Отец с треском разодрал ее по желто-розовым