– Ты ведь прошел – расскажи мне. Пожалуйста!

      – Что именно ты хочешь знать?

      – Про Духов – какие они? Кто они? Как с ними бороться?

      – Бороться?

      Она все-таки выдернула его из медитации, но манол не обиделся – мудро сообразил, что даже непрошенные гости – явление всегда неслучайное. И потому удалиться Лин не попросил – наоборот, указал ей на единственный стул, сам же остался сидеть на кровати, лишь босые ноги спустил на пол, чтобы не затекали.

      Их с Арваем келья выглядела чуть уютнее, чем та, в которой они ночевали с Рим. Кровать не двухэтажная, а две напротив, как и полагается. Окна в стене нет, но зато несколько рисунков на стенах – видимо, подарки Шицу. А, может, нарисовали сами. В углу ютилась деревянная тумба с двумя дверцами.

      – Пока ты думаешь, что нужно бороться, не ходи туда – не пройдешь.

      «Хорошо, что он говорит на моем чисто, как Лум. Хорошо, что понимает все слова…»

      – А что же делать?

      Лин ерзала на стуле, как девчонка в цирке, дожидающаяся выхода гвоздя программы – самого большого и красивого льва.

      – А что ты вообще о них знаешь, о Духах?

      – Ничего.

      И стало от собственного ответа на душе тускло, как будто пропечатался штамп на входном билете – «льва не показывать».

      Тоно вздохнул. Но надменным или поучающим, как она того боялась, не стал. Решил объяснить:

      – Духи там – это не совсем духи. Это энергия – чужие и наши высвобожденные эмоции, понимаешь?

      – Нет…

      – Эмоции в чистом виде. В сгустках.

      – То есть монстров нет? И совсем не страшно?

      – Страшно, – манол нахмурился, – потому что эти энергии, если их в себе задержать, становятся куда страшнее монстров.

      – Поясни. Пожалуйста, поясни еще…

      И он пояснил: когда войдешь в лес (а ночь – это время «духов», та точка, когда они активируются), эмоции устремятся к тебе, потому что ты живая, ты человек и, значит, возможное пристанище для них. Кому же хочется существовать без пристанища? И, нет, они когда-нибудь расформируются окончательно, устремятся в своей форме к абсолютному нулю, но их место займут новые. И, нет, они не заканчиваются. Нападать они на тебя будут не разом, а по очереди, если сможешь эту очередь выдержать. А чтобы выдержать, нужно уметь пропускать их через себя, не задерживая. Стала пустой, освободилось место, и его тут же займет новая. И надо снова освободить…

      Лин переваривала эту информацию, как камнедробилка порцию щебня, – жадно, но с трудом.

      – Значит, отбиваться от них не нужно?

      – Не нужно. Как от своих, так и от чужих. Ты поймешь, если готова, если действительно хочешь себя испытать.

      – Если не отбиваться, значит, это просто?

      – Просто? – и на нее посмотрели, как на глупого щенка, пытающегося зубами вытянуть из земли фонарный столб. – Если ты научишься этому, ты поймешь… многое. Саму жизнь в ее основе.

      – И ты понял? – не удержалась она от вопроса.

      – Я понял. Еще до леса. Но чтобы научиться жить так