Эдик проснулся, и какое-то время лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям. Тепло, легко дышится. И такая удивительная тишина. Легко вскочив с кровати, он потянулся, разминая руки и ноги. Надо же, как хорошо сегодня спалось! Вот, что значит настоящее человеческое жилище, а не те казенные помещения, где он провел последние месяцы своей жизни. Просыпаешься с хорошим настроением, и вокруг все так уютно и славно! Средних размеров комната с потемневшими деревянными стенами, свисающая на проводе широкая лампа с тряпичным абажуром. Кровать с пружинной сеткой, платяной шкаф и стол около окна. Книг в комнате нет, зато они есть в большущем шкафу, в кабинете, где работает Владимир Иванович. Кстати, а где он сам-то? В доме не слышно никакого движения. Спит еще? Эдик прислушался и выглянул в окно: точно, скрип снега под ногами принадлежал почтенному хозяину дома, который нес миску с кашей приплясывающему от нетерпения псу. Наскоро одевшись, Эдик выбежал на улицу, помахал приветственно рукой и помчался к деревянному туалету в углу участка.

      Вернувшись, он умылся, позавтракал вместе с Владимиром Ивановичем яичницей с привезенной вчера колбасой. Затем он накачал из скрипучей колонки два ведра воды и принес их в дом. Вопрос, чем помочь еще, привел старика в некоторое замешательство – пользоваться посторонней помощью тот явно отвык. Тогда, поменяв свое городское пальто на полученный от хозяина бушлат, он по собственной инициативе взял снеговую лопату и отправился чистить дорожки.

      На улице стояло мартовское утро, с ночи еще чувствовался морозец, хотя погода хмурилась и явно собиралась сменить холод на тепло. Снег был плотным и тяжелым, каким он обычно и становится к концу зимы, но Эдику было даже приятно помахать лопатой на свежем воздухе – отвыкшие мышцы ныли, но его лишь радовало это забытое ощущение жизни. Так, понемногу продвигаясь по участку, он расчистил дорогу к въезду на участок – теперь будет, куда Сереге машину поставить, если на ней приедет. Затем двинулся к кирпичному строению, оплетенному высохшим по зиме вьюном – гаражу, если судить по большим запертым воротам. Заглянув в запыленное окошко в боковой стене, он убедился в своей правоте: внутри горбилась покатой крышей темно-коричневая «Победа».

      «Надо же, какой раритет, – подумал Эдик, – Интересно, она еще на ходу? Надо Владимира Ивановича спросить…»

      Так, без особой спешки он провозился во дворе до самого обеда, на который получил суп из рыбной консервы и макароны с жареной печенкой. После обеда Эдик собрался было отдохнуть с какой-нибудь книжкой из библиотеки хозяина, но услышал, как старик на кухне сетует на недостаток хлеба в доме и явно собирается идти за ним в магазин. Конечно, он тут же вскочил и предложил прогуляться сам – для книжек еще целый