Любовница Леонарда. Роман ужасов. Виктор Иванович Песиголовец
Читать онлайн книгу.
тулуп зятя, бросила его возле маленького самодельного столика, за которым по давней семейной традиции Гурские обедали в летнюю пору, и сказала Лии:
– Вот тебе, малая, кожух, на нем и забавляйся с куклами. Нечего сидеть взаперти! Надо дышать свежим воздухом, благодать-то какая кругом!
Лия сразу притащила из дому целую кучу игрушек, разбросала их на молодой травке, сама уселась на тулуп и, щурясь от яркого света, принялась стаскивать с Таи – своей самой большой куклы – синее плюшевое платьице, надумав поменять его на белое, которое на днях сшила мама из старой простыни.
Настасья с минуту постояла, наблюдая за внучкой, а потом пошлепала к колонке. Наточила полное ведро воды, наполнила ею большой оцинкованный таз, чтобы индюшки и курочки могли утолить жажду, и вернулась в сад. Опустившись на лавочку за столик, достала из кармана своего пестрого передника маленькую книжицу в изрядно потрепанном переплете и футляр с очками.
– Сейчас я буду читать молитву, – обратилась она к Лии, одной рукой натягивая на поседевшую голову серо-голубой платок, сползший на шею, – а ты, малая, повторяй за мной да запоминай. Я в твоем возрасте уже, кажись, пять молитв знала. И тебе пора хоть одну выучить. А то получается, что ты совсем нехристем растешь! Мало того, что твой придурошный папа, прости его Господи, дал тебе имечко, которого нету в святцах, так еще и крестить не разрешил. Вот же ирод какой! Говорит: «Мой дед в Бога не верил, отец не верил, я не верю и дочка моя не будет верить. Потому, что религия – опиум!» Ждет его, отца твоего, геенна огненная, не иначе! А что еще может быть уготовано на том свете такому безбожнику?
Слюнявя пальцы, Настасья полистала молитвослов, потом отложила его на столик, сняла с носа очки и задумчиво молвила:
– Начнем, пожалуй, с «Отче наш»… Малая, повторяй! Отче наш, иже еси на небеси… Малая, ну? Да святится имя Твое…
– Оче на… изе… твое…
– Не «оче на», а «Отче наш»! – терпеливо поправила Настасья. – Повтори!
– Очше на! – послушно пролепетала Лия, тщетно пытаясь обрядить Таю в обновку.
– Ладно! – махнула рукой женщина и забубнила: – Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое… Слушай и запоминай! Да будет воля Твоя…
Через полчаса первый духовный урок пришлось заканчивать. И хотя девочка усвоила только начало молитвы, продолжать его Настасья не могла – нужно было отправляться к пруду на пастбище доить Зорьку и Цветану.
– Значит, так, малая! Я сейчас отлучусь, а ты сиди тут и никуда ни ногой! Поняла? – проговорила Настасья, вставая и одергивая полы выцветшего халата.
Лия подняла на бабушку свои большие карие глазенки и качнула кудрявой головой в знак согласия.
– Ну, тогда я пошла…
Оставшись одна, девочка вдруг потеряла интерес к куклам и обратила свой взор на Мазурика – старого рыжего кота, который, вальяжно развалившись, почивал под лавочкой.
– Мазуря!
Тот сначала блаженно заурчал. Но когда ему в бок попала небольшая пластмассовая кукла, вскочил и отпрянул в сторону. Лия тут же подбежала и начала энергично трепать его за холку. Кот недовольно замотал хвостом, а затем изогнулся и занес для удара лапу. Этого было достаточно, чтобы малышка вмиг залилась слезами. Однако плакала она довольно своеобразно: издавала тонкие протяжные звуки, при этом потрясая кулачками и сердито топая ногами.
– Доченька! – послышался взволнованный голос матери Лии Натальи. Она быстро входила во двор. – Что случилось?
Рыдая, девочка подбежала к ней, потом повернулась к коту и указала на него пальчиком:
– Мазуря! Плохой!
Наталья подхватила дочку на руки, чмокнула в мокрую щечку и, сделав несколько шагов в глубину двора, нарочито строгим голосом запричитала:
– Ах, бессовестный котяра! Ах, подлец! Негодник! Ты зачем обижаешь маленькую Лию? Только посмей еще хоть раз к ней приблизиться, так я тебя живо проучу веником!
Мазурик нервно дернул хвостом и опять развалился под столиком. А девочка звонко засмеялась и погрозила коту кулачком.
Наталья поставила Лию на ноги и, прежде чем отпустить, отерла ее глаза и нос подолом своего ситцевого сарафана.
Когда во двор с бидонами в руках вернулась Настасья, ее дочь уже разожгла на заднем дворе плиту, которой Гурские пользовались летом для приготовления еды, начистила целую миску картошки и заканчивала резать на кусочки мясо.
– Пашка в полдень поедет в район за какой-то деталью к косилке, поэтому придет на обед раньше, – сообщила Наталья матери. – Просил состряпать пюре с жареной телятиной и взвар из сухофруктов.
– Какой-то он непонятный, Пашка твой, – проворчала Настасья, стягивая платок со вспотевшего лба на затылок – В подвале – десяток ящиков с яблоками, в морозильной камере – полведра замороженной смородины, а ему, дуралею, подавай взвар из сухофруктов!
– Ну, любит он его, мама! – смеясь, ответила дочь. – Поставьте на огонь казан с вчерашним борщом,