А тем временем бес, который некоторые из тайн сам и создавал, сначала чертыхнулся, оттого, что душа Федора прорвалась в княжеский сон и попыталась выдать его тайну, но очень быстро успокоился, и понял, что для него это испытание на прочность юного князя. Если он о чем-то станет его пытать, то он найдет достойный ответ. Но Даниил не догадывался о перемещении душ и подобной подмене, потому что ничего не мог знать о бесовых штучках.

      Видно он не верил в сны и не придавал им никакого значения. Он мог подумать о том, что тот принимает его игру, что было маловероятно, потому что, скорее всего, парень ничего подобного знать не может.

      Но со временем он обязательно разберется и в этих хитросплетениях. Надо было проверить, что там творит бездельник Федор, которого он подальше отправил. Хотя даже переносясь по небу, он не скоро тут появится, но береженного бог бережет. Глядя пристально вдаль, пренебрегая расстояниями, бес заметил, что тот уже вполне оклемался, и направлялся в их сторону. Но, к счастью, никакой колдун ему на пути не попался, Шестиглавый нигде поблизости не пролетал, чтобы ненароком перебросить его с одного места на другое. И потому топать ему по дорогам незнакомым еще немало дней, а там глядишь, и случится с ним что-то такое странное, много чего может ждать на пути странника.

      А когда он приблизится, то и тормознет его Мефи в какой-нибудь избушке местной ведьмы или в объятьях красотки какой оставит. Тогда еще можно посмотреть, кто ему станет дороже чертовка эта или ненаглядный князь.

      Сам же Мефи, валяясь за стогом сена и скрестив копыта, закинув одно на другое, размышлял о том, в каких тяжких условиях в последнее время приходится ему трудиться, не покладая рук. Он с умилением вспоминал старые годы – благодатные времена, когда все было так прекрасно, он был единственным и могущественным, и предки их почитали за честь иметь с ним дело.

      Конечно, он немного лукавил, никакой чести ему Рюрик не оказывал, а Олег терпел его только потому, что так меньше проблем у него было, и старался он во всем своей выгоды не упустить. А со Святославом вообще рассчитался самым жестоким образом. Но нынче все те события были далеки, и он тешил себя тем, что они ценили его и ждали появления, и жизнь свою без него не представляли. А когда появился их Христос, стали они считать его чуть ли не прокаженным. И чтобы его не обнаружили, должен он был кого-то из смертных вытряхивать из их тел, и притворятся, что он, это тот самый слабоумный тип, личину которого он и принял. Да еще извиняться при этом, словно он в чем-то виноват, и извиваться, словно он сам вместо грешника на сковородку попал. И все это ради того, чтобы помочь тому же князю и самому немного позабавиться, и линию свою погнуть. Но не так уж много радости ему все это доставляло,