Осторожно, словно проверяя на прочность слабые ещё после вчерашнего, немного подрагивающие ноги, он вышел в широкий больничный коридор, аккуратно, чтобы не шуметь прикрыл за собой калитку в дивный сад и огляделся. Коридор оказался совсем не длинным, из чего можно было сделать вывод, что странное то место куда он так неожиданно попал, не рассчитано на большое число душевнобольных. По правую руку, в нескольких метрах от себя Венька увидел закрытую матовым стеклом почти до половины дверь, точно такую же он только что закрыл. За ней, на том же расстоянии – ещё одну, в точности повторявшую предыдущую. Слева, немного поодаль, в самом конце коридора, за открытом дверном проёмом нашлась довольно большая комната, или скорее, небольшой зал, чем-то напомнивший ему холл для гостей в затрапезной гостиничке, где-нибудь в провинции. Те же продавленные, синего дермантина диваны, пластиковые столы с придвинутыми плотно пластиковыми же стульями, тот же телевизор Радуга на тумбочке. "Комната отдыха, – догадался сразу Веня. Она же, судя по запаху, и столовая." Почти сразу же за ней, метрах в трёх, в торце коридора располагалась небольшая полукруглая стоечка, чем-то напомнившая ему лекторскую кафедру, в институте где он учился много лет назад. За кафедрой, на высоком стуле, скучая над газеткой сидел тот самый дылда-санитар с усами фельдфебеля и белёсыми глазами идиота. На Веню он не отреагировал никак. Напротив комнаты отдыха-столовой, в нескольких шагах от входа в его палату оказался тот самый кабинет, куда его совсем недавно так любезно пригласил главврач. На двери, отсвечивая тускло жёлтой бронзой красовалась позолоченная табличка с надписью "Заведующий отделением", а на следующей за ней, метрах в пяти поближе к выходу, прямо напротив их палаты, висела табличка уже попроще, обычного мелового пластика, гласившая что здесь находится процедурный кабинет. "Интересно, что тут у них за процедуры, – подумал Веня. – Пытки электричеством? Прямой массаж головного мозга?"

      Далее следовала ординаторская, за ней ещё одна, уже без всяких табличек дверь, и такая же напротив, с нарисованными на ней горбоносым, обливающим себя весёлым зонтиком воды довольным кашалотом, и ванной, накрытой шапкой белой пены. И наконец, ещё чуть-чуть подальше, в самом конце коридора виднелась металлическая, широкая с круглым как в подлодке застеклённым оконцем, последняя уже, явно входная дверь. В том, что это именно так и было, никаких сомнений возникнуть не могло: рядом, за столом, на небольшом вращающемся кресле-стуле сидел сержант милиции. На этом, собственно, все и заканчивалось. "Да, – подумал Веня, – прогуляться на свежем воздухе здесь, похоже, не удастся. Грустная картина…"