Ведьма. Эзотерическая книга, которая переворачивает представление о женщинах!. Роман Коробенков
Читать онлайн книгу.
с болезненным взглядом поведал Хорхе. – А когда уснул, мне приснился страшный сон. Даже не страшный, скорее неприятный. Я видел людей, накрытых стаканом. Они не выглядели счастливыми. И не могли оттуда выбраться – никак.
– А я – людей, запертых в кристаллах, – изумленно вытаращился я на испанца. – Этой же ночью. Во сне я пытался положить в кофе сахар, потом увидел, что в каждом его кристалле заперта тьма народная. И происходило все в чудесном и демоническом одновременно «Hound club».
– То же самое со стаканом. Я не сразу понял, что это огромный стакан, а в нем куча народу. – Хорхе приспустил очки, мы подержались глазами. – Я пытался разглядеть их лица – и не мог. Страшнее всего найти себя там, за стеклом, разглядеть свое лицо. – Он сглотнул. – Не помню – нашел я его там или нет… А если бы нашел? Как бы я помог себе выбраться? Стакан большой, очень большой…
– Или в сахаре… – задумавшись о своем, отозвался я. – Тоже не помню. Но выбираться надо здесь, иногда это проще. Хотя во сне возможно все, надо только во сне же поверить в это и сделать. Это сложнее всего.
– Две сангрии, – подал знак испанец мелькнувшему рядом официанту. – Лучше кувшин. Красную, конечно. И меню, пожалуйста. Мне кажется, если реально там, реально тут, и наоборот… Сообщающиеся сосуды сознания и подсознания.
– Да, непросто понять, что тебе нужно, – попытался я поддержать Хорхе, сменив тему и уже начав скучать по его обычной зубастой улыбке.
– Понять, что тебе нужно, можно, лишь продравшись сквозь ворох того, что не нужно, – изрек испанец, спрятавшись в очки. – Часто на это уходят годы, здоровье и целые люди. – Словно прочтя мои мысли, испанец улыбнулся мне, но вкупе с последними словами улыбка больше напоминала зловещую гримасу. Затылок опять пискнул, предвещая недоброе.
Припомнились сегодняшние густые волосы Светланы, дверца шкафа, ванная комната, очки Хорхе, одежда в принципе, рассказ Чехова «Человек в футляре», и я подумал, что люди бесконечно куда-то или во что-то прячутся.
– Консуэлла красивее Ракель, на мой взгляд. Прости, если не мое дело, – осекся я, потягиваясь на стуле, облитом солнцем.
– Красота красоте рознь. Иногда не сразу заметишь, какая красота была рядом. Она вообще странная – красота, может быть, где угодно, – расплывчато отозвался испанец. – И в ком угодно. Я много знал и видел странной красоты. Незаметной вначале и вездесущей в конце. И наоборот.
Подле нас материализовался призрачный официант средних лет, он был так бледен и подошел так незаметно, что, обнаружив его, мы одновременно вздрогнули и не смогли ответить на вопрос – давно ли он тут стоит. Черный фартук его был повязан наоборот, утомленные глаза слезились, подрагивающие руки выгрузили на стол картонные карты меню. Он открыл рот, видимо здороваясь, слов мы не услышали.
– Так лучше, когда кому-то хуже, чем тебе, – проводил официанта длинным взглядом Хорхе.
Мы помолчали, смакуя названия на куске картона, пытаясь наполнять их смыслом и воображая наличие на столе. Под молчание принесли кровавую сангрию,