Темна вода во облацех. Научно-фантастический роман. Александр Федорович Тебеньков
Читать онлайн книгу.
что заместитель директора. Инициативы не проявлял, но в качестве ведомого пришелся очень даже к месту. Правда, иногда слегка раздражал ярко выраженным стремлением к услужливости – такие и зажженную спичку вовремя поднесут, и креслице пододвинут, и за пивком сгоняют… Но информирован и знающ был в достаточной степени и, получив, видимо, соответствующие инструкции, охотно и исчерпывающе отвечал на все вопросы Баринова.
На удивление, с самой лучшей стороны проявил себя старый знакомец Шишков. Расторопный, понятливый, исполнительный. С несколько замедленной реакцией, но это несущественно, работе не мешало… Помогали ему четверо лаборантов, все молодцы до тридцати. Молчаливые, внимательные, достаточно профессиональные, чем-то неуловимо похожие друг на друга. То ли спортивностью, то ли строгим и невозмутимым выражением лиц… Поначалу Баринов специально приглядывался, но особой военной выправки ни у кого не заметил. И все же во внешнем виде принадлежность их к определенному ведомству чувствовалась. То ли в безликости, то ли в стандартности – бог разберет!.. Шишков в свое время каждого из них представил по именам, но, честно говоря, Баринов запомнил плоховато, иногда путался.
Наличествовал, естественно, и подопытный – сам Банник собственной персоной. Кстати, относился он к своему участию в экспериментах спокойно и невозмутимо, как любой другой уверенный в себе подопытный, а уж их-то Баринов насмотрелся. Вечером к назначенному времени приходил, утром, приведя себя в порядок, вежливо попрощавшись, уходил. И отличался от обычных «кроликов» и «морских свинок» одним-единственным вопросом на прощанье: «Павел Филиппович, сегодня я тебе буду нужен?»
Но в его дневном участии в настоящий момент необходимости не усматривалось. Пока ничего нового Баринов привносить не собирался. Он словно повторял пройденное, только ускоренно, на рапиде, заранее зная, что получит на том или ином этапе.
Черновая работа.
Существенно помогало, что имелся уже наработанный огромный, правда, бессистемный объем первичной информации. Тут были и самые общие, и узко специфические анализы конкретного объекта, километры энцефалограмм в состоянии сна и бодрствования, а также при воздействии на него алкоголем и галлюциногенами.
Баринов читал ленты самописцев и легко вычленял в биоритмах знакомые пички и тремор, флуктуации и аномалии…
«И повторится все, как встарь»… Только на другом, следующем витке спирали.
Всю эту неделю он дежурил в лаборатории, когда там, в шлеме цереброскопа, обвешанный датчиками, спал Банник. И ждал того сна. Почему было так важно самому зафиксировать этот момент, он и сам не очень отчетливо понимал, однако ждал.
Может, потому, что Банник до сих пор категорически избегал говорить о содержании своих снов. Таких же самых, что мучили Афанасьеву. А что они были такими же, Баринову стало ясно с самого начала, он эту мысль даже не подвергал сомнению. На соответствующих ЭЭГ Банника он сразу же обнаружил шестую фазу. И если сравнивать с ЭЭГ шестой