Сонница. Том второй. Макс Бодягин
Читать онлайн книгу.
вслет удаляющимусе чюваку. – Пудь от гениальнава мотематека до бамжа и алкаголека гараздо карочи, чем ты думаиш». Ужэ за адно мерское слово «Павлек» я гатов был задушыдь папу-прафесора падужкой, пока он вебрировал варонкой кверхо, льожа рядом с мамай. Но мама была женьщеной ранимай и не панила бы такова эдипова порыва с приминениэм падужки. Паэтому преходилозь тирпедь. Вопщем, излишни гаворить, шта чюваг, каторый пачти папал сапляме на прафесарскей бошмаг, нимедлено вазбудил мой юношескей интирез.
…Прашло нидели две, я тащил в модней спротивной сумке две бонбы партвешка, ищо не зная, шта в этат жизненый мамент падрасковая тяга нажраца в тупильду навсигда уйдёд, и шта атныне каждае вазлияние станед сакральным жестам, жертвай багам ракенрола. Светило светило. Но вдали зомаячиле песдецопасне силоэты брателл с соседнева околодка, каторые стопудова разарвали бы майо иуношезкое тельцэ на маленьке кроваве кузки дажэ бес партвешка. Я бижал как Маугле черес жунгле, злые ветве серени хуйарили миня по испуганаму литсу, как росге, котораме пароли нерадивех гимназистав в жудкие вримена царизма. Наконедз, вырвовшызь на прасторы шанхаеф, которыме называлесь жолтые двуэтажне домики, пастроени ваенопленными гитлеровцаме, я пиревиол дух. Две бонбы партвешку остализь целы, несматря на всиу неиставасть маиво неиставава бега.
И туд я услышал вой. Эта был криг сексуальна васбуждёнава вурдалака, в крави и мясе орущева над разорватым телом жердвы. От этава воя стыла крофь и яица стукались друк об друга в машонке, как два абдолбаных сомца-насорога, запертые в адной малинькай кледке. Изпугано я поднял глоза и увидил, как в распахнутем акне сидид тот свикольней чюваг в растянутай маике и трениках, свесев босые свикольне ноге над галоваме сторушек в платоджьках, сименящех внизу па сваим дилам. Из-за спены чювака лилсе этат вой, рашдавший негу и песдец, подымавшей все валоски на моих худых падрасковых руках. «Прачо он пайот», – пракречал я. Свикольне чюваг пажал плечаме, кабуто я спрасил щтото тупоэ и атветил: «Пралюбофь канешна». Я ахуел и пракречал: «Расве таг можно пралюбофь? Вотаким голасом?!». Свикольне чювак взадхнул, каг Матьтереза, и пасматрел пряма мне в шары и скозал: «О настаяще любви токо таким голасом и можна. А иначе и педь не стоид».
Таг я впирвые услышол голас Ена Гилана и так у меня поивилась ищо одна друшба.
ПРА ИВАНОВА ИЩО
Каг вы ужэ понили, маи нерозумные юные друзиа, со времинем я начил проподать у Ивонова больши, чем ищо где-небуть. У Крома ночались праблемы с тьолочкой из саседней школы для буржуинов, в каторую я нипапал по нидаразумению.
Потавошта мой страшный брателла папросил маму атправить миня в тот канцлагирь, где учился он сам и патавошта он за мной бе пресматревал. Поскоку он был песдец-зюдоист, пресматревал он качиствино: если хоть какая-то хуита косо зырила в маю сторану, братела телепартировался из пустаты и метал эту наглую хуиту черес бидро об дащатый школьней