Время до вечера пролетело незаметно. Я тихо отсиживалась в комнате, скучала в одиночестве и старалась не привлекать внимания. Шестое чувство подсказывало, что сегодня не следует устраивать обыск. Рано. Кощей нервный какой-то, того и гляди вытворит что-нибудь.

      Девчонок было жалко, особенно Чаяну. Что ни говори, но с ней мы почти подружились. Да и Малашка не заслуживала той участи, что уготовил злодей.

      Честно сказать, я до сих пор не знаю, чего там он намудрил, но вряд ли с почестями отпустил домой. Значит, девочки где-то тут, рядом.

      Эх, может, зря затаилась? Пара часов до ужина еще есть… Поискать, что ли? Нет, на смерть Кощееву даже замахиваться не буду, подружек бы найти.

      Только успела об этом подумать, как дверь в горницу распахнулась.

      – Скучаешь? – На пороге возникла старая Марфа.

      – Немного, – осторожно ответила я. Мало ли что взбредет ей в голову.

      – Оно и понятно. Одна осталась, горемычная. Последняя!

      Старуха протопала в комнату и, усевшись на лавку, улыбнулась щербатым ртом.

      – А ты не пугливая.

      – А чего пугаться?

      – Обычно девки верещат, когда Кощеюшку видят. Хоть и жених, а все ж не люб. А тебе? – Марфа пытливо заглянула в глаза.

      – Что мне?

      – Люб?

      Я сглотнула.

      – Кощей?

      – Ну не леший же! Кощей, кто ж еще.

      – Э-э-э…

      – Так люб? – Старуха нахмурилась. – Отвечай, да не ври, ложь я сразу чую!

      Почему-то я была уверена, что она не шутит.

      – Ну, он богатый… – Мне очень хотелось найти в Кощее хоть что-то хорошее. – А золото все любят.

      – А он сам? Ты на монеты рот не разевай, не для тебя собирал веками.

      – И сам он такой… интересный.

      Это не ложь, он и вправду интересный. Для любого патологоанатома научную ценность представляет.

      – Хорошо, – кивнула Марфа. – Но ты словами-то не виляй, не дело говоришь, а лишь воду мутишь. Да или нет! Люб Кощей?

      Я закусила губу. Что ответить? Солгать нельзя, мало ли что у колдуньи в закромах припасено, еще превратит в безвольный овощ, живи потом морковкой. Правду сказать? Так не это услышать хочет.

      – Чего молчишь?! – Старуха притопнула ногой.

      – Чувства анализирую, – пробубнила я, отводя взгляд. – Да и вообще, уважаемая, невежливо спрашивать такое у стыдливых девиц. Я, может, в любви признаваться только жениху планировала, а тут сплошные расспросы. Сейчас как застесняюсь и передумаю откровенничать. Так и будет суженый мой в неведении ходить до самой свадьбы.

      Я с ужасом ждала, что будет дальше, но Марфа лишь довольно крякнула и почему-то спросила:

      – Так свадьба будет?

      – А отчего б ей не быть? – Я фыркнула, радуясь окончанию допроса.

      Понимание того, что мне приспичило ляпнуть, пришло только после ухода старухи. Матерь божья, замуж за Кощея! Не просто в невесты, по-настоящему замуж. Сама! Согласилась! Ду-у-ура…