Мир Дженнифер. Антон Ильин
Читать онлайн книгу.
как никогда…
И силы действительно вернулись – колесо жалобно пискнуло и стало раскручиваться. Дверь заскрипела и с лязгом отворилась. Запахло паленой пластмассой и аммиаком. Когда они вошли, Платон сразу же обратил внимание на то, что по стенам вились металлические трубы: толстые расходились в трубы потоньше, а те, в свою очередь, устремлялись рядами вверх и образовывали нечто похожее на органную установку, состоящую из медных клапанов, рычагов и датчиков, которые беспрестанно посвистывали. Круглые электрические лампы, дающие помещению слабый свет, свешивались на длинных проводах, прикрепленные к потолку, к самому его своду, так, чтобы свет рассеивался одинаково вверх и вниз – туда, где лежал в миниатюрном бассейне загадочный шар в окружении чернеющих стел, которые в полумраке показались Платону чересчур мрачными.
Платон старался не смотреть на шар. То же самое делал и его спутник. Они прошли мимо, боязливо отвернувшись, как проходят мимо трупов на улице. Им потребовалось сделать шагов пятнадцать, прежде чем они достигли противоположной части помещения котла, где стоял агрегат, напоминающий пульт управления. Пульт выглядел внушилельно, имел множество приспособлений, рычагов, кнопок, тумблеров, экранов и клавиатуру. Клавиатура делилась на три отсека: один большой и два маленьких по краям. Между мониторами торчал микрофон.
Марат по-свойски уселся в кресло и застучал по клавиатуре, вызывая на экранах неизвестные Платону команды. Система включилась. Все завертелось, засветилось, загудело и затрещало. Платон вспомнил про игровые автоматы в павильонах парка «Сокольники».
Он внимательно следил за действиями Марата, но не мог понять ровным счетом ничего. Никакой логики на экранах не прослеживалось, ничего рационального там не было. «Что он делает?»
– Гулливер на месте, Мама! Гулливер на месте! – повторял Марат, припав губами к микрофону.
Послышался скрежет. Платон испуганно обернулся.
– Что это?!
Марат бросил быстрый взгляд на дверь и продолжал повторять все громче и настойчивее:
– Гулливер на месте, Мама! Гулливер на месте!
Кем бы она ни была, Мама эта не отвечала. Мама молчала. И молчание Мамы оказывало сильное воздействие на широкоплечего Марата, который выглядел теперь сильно напуганным; вся его уверенность человека, который знает, что делает, улетучилась. Платон это заметил не сразу, а только когда Марат стал ерзать в кресле и подвывать, как пес. Если бы Платон увидел Марата только сейчас, то, скорее всего, решил бы, что громила труслив и склонен к паникерству. Платон с опаской посмотрел на громадную дверь: на ней уже стали проявляется золотистые следы сварки. «Надо бежать! Но куда?» Других дверей в котле он не видел.
– Гулливер на месте, Мама! Гулливер на месте, Мама!
– Мама слышит тебя! Мама слышит!
Ровный голос Мамы диссонировал с взволнованным голосом Марата. Он был мягким, грудным и очень