Марли и я: жизнь с самой ужасной собакой в мире. Джон Гроган
Читать онлайн книгу.
Черчилль-роуд, прекрасно передавало все великолепие оригинала, по крайней мере когда пес прекращал забавляться собственным хвостом. Временами, когда у Марли совсем не оставалось сил, он ложился на персидский ковер в гостиной, нежась в лучах солнца, проникавших сквозь жалюзи. В этот момент пес напоминал египетского сфинкса: поднятая голова, блестящий нос, скрещенные лапы.
Мы были далеко не единственными, кто заметил преображение Марли. Видя, как незнакомцы уступают ему дорогу или отскакивают в сторону, когда он пробегал мимо, мы поняли: люди не воспринимают его как безобидного щенка. Марли стал грозой чужаков.
В нашей парадной двери было маленькое вытянутое оконце размером 10 на 20 сантиметров, которое располагалось на уровне глаз. Марли обожал общаться. Услышав звонок в дверь, он, как ураган, мчался через весь дом в прихожую. Его заносило на деревянном полу, он сбивал ковер и скользил по инерции, пока с глухим стуком не врезался в дверь. Затем он вставал на задние лапы, начинал громко лаять и заполнял своей огромной головой проем оконца, чтобы взглянуть, кто пожаловал. Марли, видимо, считал себя членом организации Welcome Wagon,[7] представители которой обычно приветствуют прибывших и дарят им сувениры, и для него встречи с незнакомцами, несомненно, были радостным событием. Но коммивояжерам, почтальонам, да и всем гостям, незнакомым с Марли, казалось, будто это сам Куджо, сенбернар из одноименного романа Стивена Кинга, и лишь входная деревянная дверь отделяла визитера от беспощадной твари. Уже не один посетитель, позвонив в нашу дверь и неожиданно увидев перед собой огромную голову лаявшего Марли, в ужасе пятился на середину подъездной дорожки, где и ожидал появления хозяев.
Что ж, как говорится, нет худа без добра.
Как сказали бы градостроители, социальный состав нашего района постоянно менялся. Район застраивался в 1940–1950-е годы. Здесь в основном оседали пенсионеры, а многие дома были куплены жителями северных штатов, которые приезжали сюда на лето. По мере того как старые владельцы умирали, им на смену приходили социально неоднородные арендаторы и семьи рабочих. Наш переезд в этот район совпал с очередной волной внутренней миграции. На этот раз сюда начали стекаться геи, художники, молодые специалисты. Их привлекали близость к побережью и красивая местная архитектура в стиле ар-деко.[8]
Наш район располагался между прямой, как стрела, автострадой Саут-Дикси и шикарными поместьями вдоль побережья. На самом деле автострада Дикси – это часть самого длинного на востоке США шоссе US1. Дикси-хайвей (пятиполосный автобан с блестящим на солнце асфальтом) тянется вдоль восточного побережья Флориды. До строительства федеральной трассы № 95 она была главной магистралью, ведущей к Майами. Вдоль трассы располагались заправки, прилавки с фруктами, сомнительного вида магазины оптовой торговли и просто убогие дешевые магазинчики, а также закусочные и старые семейные мотели.
На четырех перекрестках шоссе Саут-Дикси и Черчилль-роуд находились: винный
Welcome Wagon – организация, помогающая иммигрантам или переселенцам устроиться на новом месте; сотрудники организации рассказывают новоприбывшим о районе, вручают подарки, образцы товаров, продающихся в местных магазинах.
Ар-деко – влиятельное течение в изобразительном и декоративном искусстве первой половины XX в., зародившееся во Франции в 1920-х гг.