Подменыш. Духовидец. Кошмары. Одержимые. Пражский студент (сборник). Ганс Эверс
Читать онлайн книгу.
покупки небольшого имения. Можно было бы разводить соколов. Тогда не нужно искать место – можно продавать птиц.
Да, это уже как-нибудь наладится. Но она будет женой Бартеля, потому что носит его ребёнка. Должна будет всегда быть с ним, всегда – всегда подчиняться его воле, если только он захочет…
Она стиснула зубы: этого уже не переменишь. Он хороший и весёлый парень, несомненно. И он любит её, обожает её. Ей надо преодолеть отвращение, приучить себя к нему. Как говорила бабушка? Надо брать вещи, какие они есть. Это уж наладится, потому что должно наладиться.
Она должна переговорить с ним. Теперь это самое важное.
Надо все сказать ему.
Она отправилась в лесной домик. Обошла его сзади, как всегда делала, мимо решёток, где сидели сокола на своих шестах и орлица Аттала. Она услыхала его голос. Кто-то у него был. Значит, надо обождать, пока тот уйдёт.
Она подошла мимоходом к чулану, где было маленькое оконце, оставленное полуоткрытым. Заглянула туда.
Бартель сидел на своей кровати. На коленях он держал, крепко обняв, растрёпанную Фанни. Она была полураздета, с распущенными иссиня-чёрными волосами.
– Ну, иди уж, дорогая, что ты так жеманишься? – смеялся он.
Точно остолбенев, смотрела Эндри. Как будто она приросла к земле – не могла сдвинуться с места. С трудом она повернулась и тихо отошла от чулана и от решёток, за которыми сидели сокола.
Недели, длинные недели. Временами она совсем тупела, не способная связать ни одной мысли. Затем опять вырабатывала план за планом, проводила бессонные ночи в лихорадочных размышлениях.
Разве нельзя как-нибудь избавиться от ребёнка, от этого ребёнка, которого никто на свете не желает? Если бы поехать в Клёве. Нет, это невозможно, там все её знают. Быть может, в Арнгейм или Нимгевен? Или ещё лучше в Дюссельдорф, в большой город? Там, конечно, есть акушерки и врачи.
Прошёл август. Был уже сентябрь. Один день следовал за другим. С ужасом она смотрела на себя, идя в постель, не потолстела ли она? Недоверчиво глядела на каждого, проходившего мимо неё. Не смеялись ли над ней служанки, не хихикали ли за её спиной.
Однажды утром, когда она выходила из ванны, приковыляла в спальню старая Гриетт:
– Мария-Иосиф! Приблудная Птичка! – воскликнула она. – Как ты растолстела! Ты слишком обленилась за последнее время, тебе надо побольше двигаться!
Она стала пунцово-красной, надела рубашку на набухшие груди. Как сумасшедшая, она скакала верхом в этот день. Быть может, она упадёт, быть может…
Но ничего не случилось – только шло время…
А Бартель все ещё оставался в Войланде. «Он должен тут жить, пока не приедет Ян», – сказала бабушка. Значит, оба будут тут и тогда уже ничего не скроешь!
Постоянно эта рвота, эта тошнота перед ней! Однажды у Эндри случился обморок за обедом, как раз когда бабушка вышла из комнаты. После того – ещё раз в конюшне. Она ввела туда кобылу, пошатнулась и упала бы, если бы её не поддержал старый Юпп. Питтье принёс ей стакан воды.
В это