Следующие 20 лет

      Следующие двадцать лет Саша Беляш провёл там же, где его убили.

      Ареал его обитания составлял узкий пятачок плитки от входа в метро до киоска, который, хотя и торговал одним и тем же, сменил одиннадцать названий. Он назывался «Чебуреки», «Обжора», «Свежатинка», «Ням-ням», «Пальчики оближешь». Прочие названия тоже обыгрывали гастрономические идиомы и наименование продукции.

      Из криминального авторитета Саша Беляш превратился в привидение.

      ***

      Собственную смерть Беляш осознал не сразу.

      Сначала его словно выдуло из тела, а потом легко и щекотно понесло куда-то вверх. Вверху была воронка – вроде как смерч навыворот. Сначала в него нырнул Рыба. А вот Беляш задержался – стал рассматривать тех, кто его мочканул. Осмотр ничего не дал – рожи были Беляшу незнакомые, сто процентов нанятые.

      Беляш чувствовал лёгкость. Избавиться от тела оказалось весело. Всё равно как нырнуть в бассейн с шампанским.

      Потом к воронке полетел Лоб.

      Воронка тоже была весёлая, как двери кабака в Вегасе. Беляшу очень хотелось попасть в неё.

      Но этого не случилось. Беляша остановила невидимая стена, на преодоление которой у бывшего авторитета ушло двадцать лет. Как у долбаного графа Монте-Кристо.

      ***

      Несколько первых лет Беляш пытался вырваться из заточения по-тупому. Он всё надеялся, что в невидимой стене откроется лазейка. Он рыскал и кружил.

      Изо дня в день его надежды разбивались в прах.

      Ночами Саша Беляш выл. Но его никто не слышал. Случайным прохожим в лучшем случае казалось, что как-то по-особому воет ветер. А эта информация – не такая важная, чтобы хотя бы пытаться её запомнить.

      Вскоре Беляш стал узнавать прохожих в лицо. Потом он стал замечать, что знакомые лица постарели. Беляш пытался свыкнуться с мыслью, что впереди у него – целая вечность. И пройдёт она – вот здесь. Осознавать это было ужасно.

      Чуть менее ужасным было понимание того факта, что ларёк, около которого витал бесплотный криминальный авторитет, торговал самыми гадостными, самыми тлетворными и гнусными беляшами во всей Москве. Призрак вора в законе знал всю секретную кухню мерзкого заведения. Терзала мысль: «Вот из-за этой гадости я и умер!»

      Но даже в этот прискорбный период посмертного бытия у Беляша происходили важные встречи.

      Всего их случилось три.