На этот раз я очнулась на кровати. За окном мягко светило вечернее солнце, а с кухни доносились тошнотворные запахи подгорелого мяса. Осознание, что в моей квартире посторонний, пришло слишком резко, и первые минуты я просто лежала, замерев и прислушиваясь к звукам, доносящимся из соседнего помещения. Кажется, он ел. Судя по тону – ругался, хотя язык я не понимала.

      Сначала не понимала. Однако чем дольше прислушивалась, тем понятнее становились сперва отдельные слова, а затем и предложения целиком, словно я обучалась незнакомой речи прямо на ходу. А он грубиян…

      Но как он смог выйти? Понятно, что зеркальным порталом. Но ведь это невозможно!

      Хотя… Если учесть, кого я звала…

      Постепенно осознавая, что с этой минуты и до конца своей жизни мне придется делить жилое пространство с каким-то уголовником без стыда, совести и прочих необходимых для нормальной жизни качеств, я все отчетливее понимала, что необходимо как можно скорее принять соответствующие меры. Обозначить границы личного пространства, распределить обязанности в квартире и выяснить всю его подноготную. Кстати, начать, пожалуй, стоит с конца.

      Приняв решение, бросила торопливый взгляд вниз. С облегчением обнаружила на себе одежду, в которой проводила призыв, и встала уже без промедления. Замешкалась лишь в дверном проеме, когда поняла, что придется пересмотреть свои принципы воспитания и указать парой метких слов, как не стоит вести себя на моей кухне. Пока готовил, он умудрился испачкать все! Троглодит!

      – Проснулась? – отметил «капитан Очевидность» в перерывах между поеданием огромного куска мяса, местами пережаренного, а местами сочившегося кровью. – Есть будешь?

      – Нет. Как тебя зовут?

      – Иден, – не очень приветливо отозвался «защитник», при этом не стесняясь красоваться передо мной голым торсом.

      А ничего так торс. Внушительный. Широкие плечи, толстая шея, фактурная грудь в шрамах и непонятных, неестественно ярких черных татуировках, огромные бицепсы… Даже лицо, кажется, слегка округлилось, хотя ночью он намного больше напоминал истощенного узника замка Ив. Сейчас же словно какой-нибудь забугорный рестлер с экрана сошел. И что примечательно, помыться не забыл – зачесанные назад длинные волосы до сих пор блестели от воды. Кстати, весьма неоднозначный тип: грубое лицо с крупными чертами, тяжелые надбровные дуги, упрямый подбородок, но при этом очень умные глаза, явно повидавшие в жизни очень многое.

      – Кто ты? – продолжила я допрос, оставаясь в дверном проеме.

      Для нас двоих моя кухня была слишком мала.

      – А когда звала, не интересовалась, – ухмыльнулся Иден и бросил в мою сторону взгляд, в котором промелькнуло нечто странное. – Впрочем, скрывать смысла нет, все равно скоро узнаешь. Все узнают… – В тоне защитника проскользнули угрожающие нотки, но мне он вновь ответил с легкой иронией: – Я тот, кого мои палачи пообещали вычеркнуть из истории мира, чтобы все звали