Перед бурей. Шнехоты. Путешествие в городок (сборник). Юзеф Игнаций Крашевский
Читать онлайн книгу.когда действительно он был занимательный?
– Как же! Ты не видел? – отпарировал Эдвард.
– Кого? Что?
– А этого господина у столика сбоку!
– Кто же это?
– Это известный шпион Любовидзкого и доносчик великого князя… Говорят, что имеет свободный доступ в Бельведер. Зовут Бреннер.
Каликст побледнел.
– Может ли это быть? – воскликнул он невольно, ломая руки.
– Не может – но есть, точнее не бывает, – кончил Эдвард. – Человек безмерно ловкий, хитрый и самый опасный на свете.
Затем Эдвард поглядел на насупленного и смешанного приятеля и схватил его за руку.
– Что с тобой? Почему это так тебя взволновало? Всё-таки бояться нечего. Хоть бы сам Юргашко нас слушал с Маркотом, не нашёл бы ничего грешного в разговоре. Всегда, однако, подобает быть осторожным; поэтому мы предпочли прервать разговор, который куда-то перенесётся.
Каликст по-прежнему стоял, как окаменелый. Эдвард его толкнул.
– Ну же, скажи мне, что случилось?
– Только то, что я живу в одном доме с этим Бреннером… я наверху, он на первом этаже. Я никогда не догадывался о его несчастной профессии.
Он пожал плечами.
– Я надеялся, – шепнул Эдвард, – что ты был осторожен, потому что теперь будешь с ним осторожен, в этом не сомневаюсь. Не имеешь что на совести?
– Мне кажется, что ничего, – отпарировал Каликст, – но, прошу тебя, это верно?
Эдвард громко начал смеяться.
– Но, прошу тебя, весь свет об том знает, знают его не меньше, чем Бирнбаума и других, хоть самое последнее занимает на вид положение. Он давно в этой службе и имеет большие заслуги… Достаточно поведать, что даже шпионы его бояться, и что где надо что-нибудь чрезвычайное совершить, шлют его.
Каликст не отвечал уже ничего, на лице его выступил пот, чувство непередаваемой боли сжало ему сердце. Он попрощался с приятелем и вышел. В первом покое Бреннера уже не было. Не очень зная, куда идёт, что с собой делать, Каликст оказался на улице, свежий воздух немного его оживил. Удручённый, он машинально побрёл к Саксонскому Саду.
Он был влюблён… Несколько раз встретившись с Юлией, он отпустил уже поводья сердцу и загорелся той юношеской безмерной любовью, которая в счастье становится безумием, в недоле – отчаянием. Юлия – дочка этого человека! Этот цветок, такой чистый, такой благоуханный, расцветший на этом отвратительном стебле! Могло ли это быть? Могла ли природа допустить такой чудовищной игры?
Пришло ему на ум, что серьёзность Юлии, простота, доброта, очарование, спокойствие, всё это могло быть деланным, наигранным, фальшивым.
Он весь задрожал. Этого невозможно было допустить! Такое прикидывание стало бы преступлением. Как безумный, он пошёл не видя, постоянно давая себя толкать.
Был вечер, он не хотел возвращаться домой, пока бы не остыл от этого страшного впечатления. Шёл он так с опущенной головой, когда: «Добрый вечер, пане!», сказанное тихим голосом пробудило его, а скорее, устрашило,