Святой хирург. Жизнь и судьба архиепископа Луки. Борис Колымагин
Читать онлайн книгу.
Так, помогавшая Войно-Ясенецкому в хирургическом гнойном отделении Рахиль Федермессер на допросе заявила: «В момент подготовки к выборам в Верховный Совет СССР, примерно в мае месяце 1937 года, Войно-Ясенецкий выразил недовольство по отношению выборов. В частной беседе с Войно-Ясенецким о том, что скоро будут происходить перевыборы в Верховный Совет СССР, он на это ответил, что «я человек гонимый политической партией и существующим строем за мои религиозные убеждения, поэтому участвовать в выборах не буду». Этот разговор Войно-Ясенецкого является антисоветским, т. к. он выразил недовольство существующему строю».
Ладно бы свидетель ограничился пересказом частных разговоров. Нет, Федермессер называет конкретные имена и тем самым открывает заплечных дел мастерам новое поле для деятельности: «Как мне известно, по совместной работе в институте Войно-Ясенецкий был в близких отношениях с профессором Стекольниковым, с доктором Левитанус, Ротенберг, доктором клиники Ташми Вениаминович Анной Ильиничной и доктором Кирилловой Евгенией Михайловной» (17).
Святитель мужественно претерпевал то, что было отпущено ему судьбой, всходил на свою Голгофу. В то же время его страдания были радостотворны, неотделимы от радости Воскресения, Пасхи. Бог укреплял его. И это чувствовали сокамерники. Некоторые из них, прежде чем идти на допрос, подходили к епископу за благословением. Сам святой дважды в день вставал на колени и молился, не замечая вокруг себя никого. В это время в камере неожиданно становилось тихо, раздиравшие людей ссоры затухали (18).
В Москве руководство НКВД осталось недовольно результатом ташкентского расследования, началось новое следствие, и к Войно-Ясенецкому снова применили пыточный конвейер. Однажды проводивший его чекист заснул. Его разбудил вошедший начальник Секретного отдела. «Попавший в беду чекист, прежде всегда очень вежливый со мной, стал бить меня по ногам своей ногой, обутой в кожаный сапог, – вспоминает епископ Лука. – Вскоре после этого, когда я уже был измучен конвейерным допросом и сидел низко опустив голову, я увидел, что против меня стояли три главных чекиста и наблюдали за мной. По их приказу меня отвели в подвал ГПУ и посадили в очень тесный карцер. Конвойные солдаты, переодевая меня, увидели очень большие кровоподтеки на моих ногах и спросили, откуда они взялись. Я ответил, что меня бил ногами такой-то чекист. В подвале, в карцере меня мучили несколько дней в очень тяжелых условиях» (19). В знак протеста владыка с 18 ноября 1938 года объявил очередную голодовку.
В ходе следствия выяснилось, что епископ помогал многим людям. Живя сам на грани нищеты, он слал денежные переводы высланным архиереям, священникам, простым верующим. Власти рассматривали это как помощь контрреволюционерам. Такая материальная поддержка усугубляла вину подсудимого. Войно-Ясенецкий отправлял по 50 рублей в месяц епископу Иосафу (Жевахову), с которым встречался в ссылке в Архангельске. Епископу Евгению (Кобранову), известному ему по Ташкенту. Знакомому по архангельской ссылке протоиерею Боголюбову