Святой хирург. Жизнь и судьба архиепископа Луки. Борис Колымагин
Читать онлайн книгу.
пренебрежения – нет, это хуже большевизма», – восклицает участник диалога. Но при этом выражает надежду на встречу церкви и интеллигенции в большевистской России, в ситуации общих гонений (8).
С одной стороны, Ясенецкий-Войно противостоял дореволюционному интеллигентскому мейнстриму. Он не участвовал в революционных беспорядках, не разделял ходячих представлений о переустройстве общества, не поддавался пропаганде интернационала и оставался на позициях деятельного патриотизма. Но, с другой стороны, он не мог не болеть общей болезнью интеллигенции. Оторванная от органики жизни российская интеллигенция жила клишированными образами и схемами. Беснование идеологий двадцатого века началось сначала в головах представителей этой образованной прослойки. Совсем вырваться из плена мифологем и идеологем земскому врачу было чрезвычайно трудно. Вера и высокий профессионализм позволяли Валентину Феликсовичу держаться в стороне от общего безумия. В этом смысле он был не интеллигентом, а профи в своей достаточно узкой области. Дальше нее он инстинктивно старался не выходить. Поэтому и сохранял нормальное отношение к Родине, к традициям, к эволюционному поступательному движению социума. Он ратовал не за революцию, а за эволюцию, за реформы. Приехав домой на обед 1 марта 1917 года, Валентин Феликсович выглядел очень мрачно. На вопрос жены врач подавленно ответил – царь отрекся от престола. Похоже, он предчувствовал близкие катаклизмы
Но вместе со своим веком Ясенецкий-Войно «болел» народничеством, превратившим народ в некоего божка, который требует себе все новых и новых жертв. Один из персонажей булгаковских диалогов, Писатель, говорит: «Большевизм есть, конечно, самое последнее слово нигилизма и народобожия» (9). В этой связи совсем не тактическим маневром кажутся слова Войно-Ясенецкого, которые он говорил советским следователям, партийным деятелям и чиновникам, следящим за деятельностью религиозных организаций в СССР, что не будь он христианином, то, вероятно, стал бы коммунистом. В душе будущего архиепископа шла трудная борьба, которая не привела его в годы лихолетья в лагерь защитников исторической России, но и не позволила всецело разделить взгляды атакующего класса.
В 1914 году началась Первая мировая, или Великая, как говорили раньше, война. В Переславле создается комитет по сбору пожертвований на устройство лазарета. В больницу начали поступать раненые. Впрочем, число их оказалось невелико, поскольку город находился на значительном расстоянии от ближайшей железнодорожной станции и транспортировать тяжелораненых было затруднительно.
Валентин Феликсович вспоминает: «В течение года поступило 1464 больных, 74 из них умерло, 22 после хирургических операций, 52 в терапевтическом отделении». Всего 5 % летальности – это небольшой процент, учитывая военное время. Число коек в больнице увеличилось в 1914 году до 84 вследствие открытия заразного лазарета на 16 коек для раненых, поступающих с театра военных действий.
В условиях военного времени доктору