Царский витязь. Том 2. Мария Семёнова
Читать онлайн книгу.
нижнюю струну – проверить, не слишком ли свободно ходит шпенёк.
– А я думал, ветер в Духовой щелье воет, – буркнул из кожуха Гуляй. – Всем игрецам наш игрец! Ни тебе песен дождаться, ни спать не даст.
– Крыло, бывало, из чехолка пока тянет, сам уже слышит, где нестроение, – добавил другой голос. – Один шпенёк повернёт, сорока вёрст как не бывало! Подмётки горят, ноги плясу просят…
– Будет тебе, дядя Кочерга, снегирька орлиной высью корить, – отравленной стрелкой прозвенел смех Нерыжени.
«Мне дядя Летень не брезговал удары показывать. Гуслям Леший неупокоенный отзывался. Что ж вы-то пеняете? И про Крыла сказать не хотите…»
Домашние доблести Светела, его законная гордость, здесь рождали только насмешки.
– Взялся гусли строгать, всё одно лыжа вышла.
– Повизгивает, как об снег.
«Я глянул бы, как ты с гибалом столкуешься!» Светел злорадно представил ущемлённые персты Гуляя. Его нос и своенравную заготовку, раскидавшую клинья. Он знал: это было пустое. Всё прежнее осталось за Родительским Дубом. По сию сторону имели значение лишь воинские начала. Которые Светелу никто давать не спешил.
Ленивый разговор продолжался:
– Люди доносят, весной старый гусельник помер. Знатый делатель был. Последними, говорят, дивные андархские гусли построил. Палубки аж светятся, струнки вызолочены…
Это говорил молодой витязь, носивший древнее и звучное имя: Крагуяр.
– Вот бы посмотреть да послушать, – вздохнул Гуляй.
Ильгра зевнула:
– Знать бы, кому делал?..
– Крылу небось. Кому ещё такие в руки дадутся? Жаль, забрать не успел.
«Не успел?» – навострил уши Светел. Он пытался спрашивать, почему Пернатые гусли называли сиротскими. Его как не слышали.
– Наносная позолота сотрётся, – сказал Гуляй. – Истым золотом игрец сиять заставляет.
«Крыла вашего я слыхал. Тянусь за ним теперь, достать не могу. Только если бы в Торожихе Сквара запел, Крыла, от срама сбежавшего, до сих пор бы искали!»
Самому Светелу играть уже не хотелось, хотя и надо было. Сеггар обмолвился о скорой встрече с союзным вождём. Значит, не обойдётся без сравнения гусляров. Светел даже потянулся было за полстью, но спустить струны и закутать гусли не дала совесть. Он словно Жогушке принарядиться велел: перед гостями предстанешь! – а после раздумал, в хоромину не пустил. Руки перебирали, гладили струны… Пальцы очень хорошо знали, где какая тетивка и чего от неё ждать, поэтому пряди голосниц возникали сами собой. Сплетались, сплачивались, обрастали переливами… взывали к словам… «Бредёт вперёд, упрямо брови сдвинув… Мой кровный брат, моё второе „я“…»
– Это что? – сонно спросила Ильгра.
– Это, государыня стяговница, гусли думу думают. Может, песня родится.
Всякий, потянувшийся к струнам, рано или поздно начинает по-своему украшать знакомые песни, затем слагает своё. Плох игрец, избегающий небывалого. Однако Гуляй даже на локте приподнялся. Выпростал из куколя