Барятинский вынырнул из танца, намереваясь пойти в трапезный зал освежиться и выпить холодного квасу, как вдруг:

      – Петр Фёдорович! – воскликнула Елена Павловна, удивлённо моргая.

      Петька вмиг протрезвел.

      – Елена Павловна! Как я рад Вас видеть!

      – Я и не надеялась Вас здесь встретить. Признаться, я скучала по Вас.

      У Барятинского приятно заныло в груди.

      – Я прочла Ваше письмо, – сообщила Елена, – Спасибо. Это было очень трогательно. Обещаю написать Вам ответ. А почему Вы обращаетесь ко мне именем «Олена»?

      – Просто мне хотелось назвать Вас как-то по-особенному; как Вас никто, кроме меня, не называл бы, – признался Петька, – Ведь Елена – это греческое имя, а по-славянски оно звучит «Олена», или «Олёнушка»…

      – Олёнушка? – рассмеялась она, – Как мило. Меня так, и в правду, ещё никто не называл. Мне нравится.

      – Русские князья часто называли так дочерей, – пояснил Пётр, – У царя Ивана-III была любимая дочь Олена. Он выдал её замуж за Чешского короля Александра. Это был тот редкий случай в истории, когда, несмотря на государственную выгоду, брак оказался счастливым и Олена с Александром нежно полюбили друг друга.

      Великая княжна слушала его восхищенно; её глаза при этом расцветали бирюзовыми узорами. Петька умолк и вдруг не удержался от порыва:

      – Елена Павловна, как Вы отнесётесь к тому, что я в честь коронационного торжества приглашу Вас потанцевать?

      – Меня? – ахнула она, и щёки её порозовели, – Должна Вам признаться, что ещё ни разу не танцевала с кавалером на балу.

      И робко положила руку ему на плечо.