Прощай, оружие!. Эрнест Хемингуэй
Читать онлайн книгу.
получить свой суп. Им дадут столовые миски, если у них нет. Кажется, сказал я, у них есть. Я вернулся и сообщил, что как только подвезут еду, я за ними приду. Хорошо бы ее подвезли до начала артобстрела, сказал Маньера. Водители молчали, пока я не ушел. Все они были механиками и ненавидели войну.
Я пошел проверить машины и вообще что происходит, а вернувшись, уселся в блиндаже вместе с четырьмя водителями. Мы сидели на земле, привалившись к стене, и курили. Почти совсем стемнело. Земля в блиндаже была теплая и сухая, я еще больше вытянулся и расслабился.
– Кто идет в атаку? – спросил Гавуцци.
– Берсальеры.
– Берсальеры, и всё?
– Вроде так.
– У нас маловато войск для настоящей атаки.
– Возможно, это отвлекающий маневр, а главный удар будет не отсюда.
– Солдаты об атаке знают?
– Не думаю.
– Конечно, не знают, – сказал Маньера. – Если бы знали, они бы не пошли.
– Пошли бы, – возразил Пассини. – Берсальеры дурачье.
– Они храбрые и дисциплинированные, – заметил я.
– Здоровяки, грудь навыкате, а все равно дурачье.
– Кто здоровяки, так это гренадеры, – сказал Маньера. Это была шутка, и все посмеялись.
– А вы, лейтенант, там были, когда наши не пошли в атаку и потом каждого десятого расстреляли?
– Нет.
– Это правда. Их потом выстроили в ряд и каждого десятого расстреляли. Карабинеры.
– Карабинеры, – процедил Пассини и сплюнул на пол. – Даже гренадеры под сто девяносто и те не пошли в атаку.
– Если бы никто не пошел в атаку, война бы закончилась, – сказал Маньера.
– Гренадеры – они такие. Трусоватые. Офицеры из благородных семей.
– Кое-кто из офицеров пошел в атаку.
– Сержант пристрелил двоих, которые отказались вылезать из окопа.
– Некоторые солдаты повылезали.
– Которые повылезали, тех не выстроили в ряд, когда каждый десятый был расстрелян.
– Карабинеры расстреляли моего земляка, – сказал Пассини. – Здоровяк, красавец, умница, настоящий гренадер. Вечно торчал в Риме. С девочками. С карабинерами. – Он рассмеялся. – Теперь перед его домом стоит часовой со штыком, и никому не позволено видеть его родителей и сестер, а его отец лишился гражданских прав и даже не может голосовать. Закон их больше не защищает. Кто угодно может отобрать их собственность.
– Если бы не страх за семью, никто бы не пошел в атаку.
– Не скажи. Альпийские стрелки пошли бы. И гвардейцы Витторио Эммануэле И одиночки-берсальеры.
– Берсальеры тоже бежали с поля боя. А теперь стараются об этом забыть.
– Лейтенант, не давайте нам распускать языки. Evviva l’esercito![10] – с издевочкой провозгласил Пассини.
– Языки – это ладно, – сказал я, – пока вы крутите баранку и прилично себя ведете…
– …и пока вас не слышат другие офицеры, – закончил за меня Маньера.
– Я считаю, что с войной надо
Да здравствует армия!