Определившись на постой, солдаты наведались в местный кабачок. Там отобедав и хорошенько выпив, Микуров, оставшись за столом наедине с Левицким, осторожно осведомился:

      – Скажи, далеко ли отсюда до Данцига?

      – Верст пятьдесят, не меньше.

      Василий мысленно прикинул, что в целом часа за три он мог бы преодолеть это расстояние туда и обратно. И почувствовал, как в груди тоскливо и в тоже время радостно защемило.

      – Чего кручинишься, брат? Задание выполнено. Бумаги при нас, – весело хлопнул его по плечу поручик, – Едем домой!

      – Зачем капитан приказал убить шведского майора?

      – Это не он. Ещё в лагере я получил приказ фельдмаршала.

      – Не может быть, – поразился Василий.

      Левицкий, который уже перебрал вина, бравурно фыркнул:

      – Погоди-ка…

      И, взяв со стола нож, распорол шов на обшлаге мундира. Извлёк оттуда листок, тайком сунул его сержанту:

      – Читай!

      Василий с любопытством прочёл бумагу, где фельдмаршал собственноручно написал инструкцию о том, как им следует искать случая, чтобы с майором Синклером «компанию свесть» и в скрытном месте, без посторонних лиц «стараться его умертвить или в воде утопить, а письма прежде без остатка отобрать».

      Конечно же, верхом глупости Миниха было не только составить такую инструкцию письменно, ещё и поставить на ней свою подпись.

      – Зачем ты держишь при себе такой опасный документ? – спросил он Левицкого, – Почему не сжёг? Если он попадёт в чьи-то руки… Это плаха, в лучшем случае – ссылка!

      – Не скажи, брат. Кто знает? Может, это мой шанс на спасение, – пробормотал поручик, пряча бумагу обратно в тайник мундира.

      – Его нужно было похоронить.

      – Кого?

      – Синклера.

      – Что за сантименты, сержант!

      – Не сегодня, завтра какой-нибудь местный пастух обнаружит тело; поднимется шумиха.

      – Мы будем уже далеко отсюда.

      – А этот купец-француз; какова его участь?

      – Не знаю; относительно его у меня нет никаких распоряжений. Он – мелкая сошка.

      – Он опасен.

      – Чем?

      – Он всё видел.

      Поручик задумчиво почесал затылок:

      – Это верно. По-хорошему, шлёпнуть бы и его тихонько. Но мы с тобой младшие по званию, и это не наше дело. Пусть Кютлер решает.

      – И всё же мы – преступники, – не унимался Микуров, – Убийцы.

      Левицкий, изрядно захмелевший, уронил ему руку на плечо:

      – Это – война, Микуров. А на войне, как известно, убийц нет; есть победители и побеждённые. Сегодня мы – победители, и празднуем победу.

      – А что будет завтра?

      – А завтра…, – пьяные глаза поручика вдруг