Не торопись, мой верный пес!

      Зачем на грудь ко мне скакать?

      Еще успеем мы стрелять.

      Ты удивлен, что я прирос

      На Волге: целый час стою

      Недвижно, хмурюсь и молчу.

      Я вспомнил молодость мою

      И весь отдаться ей хочу

      Здесь на свободе. Я похож

      На нищего: вот бедный дом,

      Тут, может, подали бы грош.

      Но вот другой – богаче: в нем

      Авось побольше подадут.

      И нищий мимо; между тем

      В богатом доме дворник-плут

      Не наделил его ничем.

      Вот дом еще пышней, но там

      Чуть не прогнали по шеям!

      И, как нарочно, всё село

      Прошел – нигде не повезло!

      Пуста, хоть выверни суму.

      Тогда вернулся он назад

      К убогой хижине – и рад,

      Что корку бросили ему;

      Бедняк ее, как робкий пес,

      Подальше от людей унес

      И гложет… Рано пренебрег

      Я тем, что было под рукой,

      И чуть не детскою ногой

      Ступил за отческий порог.

      Меня старались удержать

      Мои друзья, молила мать,

      Мне лепетал любимый лес:

      Верь, нет милей родных небес!

      Нигде не дышится вольней

      Родных лугов, родных полей:

      И той же песенкою полн

      Был говор этих милых волн.

      Но я не верил ничему.

      Нет, – говорил я жизни той: —

      Ничем не купленный покой

      Противен сердцу моему…

      Быть может, недостало сил,

      Или мой труд не нужен был,

      Но жизнь напрасно я убил,

      И то, о чем дерзал мечтать,

      Теперь мне стыдно вспоминать!

      Все силы сердца моего

      Истратив в медленной борьбе,

      Не допросившись ничего

      От жизни ближним и себе,

      Стучусь я робко у дверей

      Убогой юности моей:

      – О юность бедная моя!

      Прости меня, смирился я!

      Не помяни мне дерзких грез,

      С какими, бросив край родной,

      Я