Катарсис. Наследие. Виталий Храмов
Читать онлайн книгу.
боя не было. Как не было и Бруса. Только пыль. И два распятых тела без кожи, растянутых между стволов деревьев. Тела дергались и извивались. Белохвост развернулся в сторону колонны и заорал:
– Жалея! Синька! Быстрее! Есть живые!
Подскакавшие крестоносцы и артисты стали кружить вокруг тел.
– Может, Бродяги? – спросил один.
– Живые. Пока, – качает головой Зуб, спрыгивая с коня и поднимая с земли окровавленную черную накидку с белым крестом, – наш!
Все поспешно поспрыгивали с коней, стали снимать тела, разрезая веревки, удерживающие тела в подвешенном состоянии.
– Командир, – спрашивает Зуба один из крестоносцев, – ты уверен, что их стоит спасать?
Зуб поворачивается к Белому, добавляя от себя:
– Может, это – лихие или одичалые?
– А накидку с крестом и сутану клирика оставили палачи? – спросил в ответ Белый.
Зуб поднял накидку клирика шипом топора. Сутана была вспорота полосами. Клирика из нее вырезали.
– Что за звери это сделали? – воскликнул один из бойцов.
– Люди, – ответил Зуб и повторил: – Люди, что хуже Тварей.
– Тол, – обратился Серый к магу разума, – посмотри, кто их так. И это… ты умеешь блокировать боль?
Наконец прискакала Синька, прямо на ходу спрыгивая с коня, ловко, акробатически, гася скорость. Сказалось прошлое бродячей артистки. Сразу бросилась к телам, распихивая всех на своем пути, крича:
– Не лезьте к ним! Со своими блокировками! Топорная работа! Будет как с этим! – она мотнула головой в сторону Серого.
Она полыхнула аурой Силы так, что даже Белый увидел, являясь полным бездарем. Мать Белого была магом стихий с талантом к воде, отец – без дара. Белый родился – в отца. И внешностью, и характером, и отсутствием дара.
Бойцы и маги – почтительно расступились, издали наблюдая за работой Синьки.
Только теперь прибыли первые повозки и сестры Милосердия. Поспешили помогать девушке, но Жалея остановила их:
– Не мешайте! Впервые вижу такую Силу Жизни! – восхищенно воскликнула Матерь Милосердия.
И только когда девушка бессильно откинулась на руки брата, сестры Милосердия бросились к телам с тонкой розовой кожицей, гремя горшками с мазями и разматывая полотнища для обертываний.
– Когда ты успела так продвинуться в даре? – спросил Белый девушку.
– Ольга передала свой дар, – тихо ответила девушка, не открывая глаз. Она тяжело дышала, капли пота сбегали по ее лицу, волосы прилипли ко лбу.
– Ольга? – прорычал Белый придушенно. – А сама о…? – Конец фразы Белого потонул в горловом булькающем звуке.
– Она ушла в Храм Матери и развеяла себя в Стихии Жизни, – тихо ответила Синеглазка.
Белый резко вздохнул, откинув голову, да так, надутый, и поспешил к коню. Вскочил в седло, пришпорил.
Девушка открыла глаза и смотрела ему вслед. Увидев ее взгляд, Корень пихнул сестру, смотря на нее гневно. За что получил не менее гневный взгляд. Корень, резко и грубо, усадил девушку со своих рук на землю и тоже поспешил