Желание одержимого. Невроз навязчивости в лакановской теории. Александр Смулянский
Читать онлайн книгу.
Не имеет значения то, что он не в курсе тех неожиданных поворотов, которые в анализе могут произойти: важно то, что он всегда опережает любого собеседника – и аналитик вовсе не становится исключением – по меньшей мере, на один шаг. Его симптом организован не возле каких-то конкретных содержаний или травматических воспоминаний, а возле структуры субъектности как таковой. Иначе быть и не может, ведь то, что ему мешает, – это субъектность Другого, который от невротика ничем, кроме полученной признанности, не отличается.
Неудивительно, что для аналитиков, строго наследующих Фрейду даже там, где они его понимают не до конца, далеко не очевидно, что анализ мог бы как-то разрешить эту ситуацию. Поскольку аналитики не занимают метапозицию знания в отношении невроза навязчивости, как это они так или иначе делают в случае истерии и психоза, приходится признать, что навязчивый симптом вызывает у них самих сильное беспокойство. Нет другого такого пациента, который подошел бы ближе к самим опорам аналитической теории, нежели подобный невротик.
Именно поэтому данный анализ вызывает у психоаналитика особенную тревогу. После всех упреков постструктуралистской философии, потребовавшей признать, что никакого метаязыка нет и что метапозицию мы, даже обладая знанием, не занимаем, для этой метапозиции все еще открываются лазейки. Так, в случае с психотиком или, например, аутистом очевидно, что, о каком бы «равноправии» с ними специалист не заявлял, он в лучшем случае обречен на лукавство. Мета-позицию он так или иначе займет – и не только потому, что названные группы пациентов часто лишены речи или, по крайней мере, чего-то существенного в символическом, но и по той причине, что ни психотический, ни истерический субъект не приносят с собой никакого иного знания, кроме того, что намертво впечатано в их симптом.
Напротив, как уже было сказано, обсессик приносит в анализ не симптом, а отражение позиции, занимаемой самим аналитиком – он говорит, пусть и на другом уровне, о тех же вещах. Последнее неудивительно – ведь его позиция организована как картезианская. Наивность некоторых биографов Фрейда, полагавших, что последний эту позицию покинул ввиду того, что им было «открыто существование бессознательного», разбивается о тот факт, что картезианство – это не столько метафизика сознания и Эго, сколько определенным образом организованное желание. То, что именно это желание лежит глубоко в основании желания аналитика, было для Лакана очевидно. Иное дело, что разница между желанием аналитика и желанием обсессика действительно существует, но далеко не как между разными желаниями, а как между одним и тем же желанием, поначалу доаналитическим, а впоследствии тем, которое до сих пор крайне загадочно вслед за Фрейдом называют «желанием проанализированным».
Именно это предельное сходство режимов желания толкает невротика навязчивости в анализ – даже если от своих симптомов он страдает довольно слабо. Но именно она же мешает невротику