Невеста Пушкина. Пушкин и Дантес (сборник). Сергей Николаевич Сергеев-Ценский
Читать онлайн книгу.
вам это известно? – спрашивает он.
– От добрых людей, конечно, откуда же еще? – цедит она.
– Тысячу червонцев я действительно проиграл одному лейб-гвардейцу на водах, это правда, – подтверждает Пушкин, выжидающе на нее глядя.
– А потом заняли пятьсот червонцев у своего приятеля, декабриста, и их проиграли тоже! – продолжает уже явно возмущенно Наталья Ивановна.
– Я чрезвычайно изумлен! – говорит Пушкин. – Вам и это известно? Да, это тоже было! И моему самолюбию очень льстит, что вы все-таки интересовались мной, хотя бы настолько, чтобы… подсчитать мои проигрыши. – (Слегка подымаясь, он вежливо кланяется.) – Но я ведь играл от тоски, это раз, а затем, я ведь не считаю эти проигрыши большими.
– То есть вы хотите сказать, что способны проиграть еще большие куши? – быстро подхватывает Наталья Ивановна, уширяя глаза.
– Я хотел сказать, что способен нажить гораздо больше и без всякого труда своими сочинениями… так как за свои сочинения я получаю деньги… вот и все?
– Ну, еще бы! Я думаю… Тем более теперь вот, вы видели подвиги русской армии и, конечно, их воспоете… Я думаю, это вас извинит все-таки в глазах государя, – растягивая надменно слова, продолжает язвить Наталья Ивановна.
– Я не понял, в каком смысле это сказано вами? – очень удивляется Пушкин.
– В том смысле, что мне писали из Петербурга, из дворца… ведь у меня и тетка, и сестра – придворные дамы, что, я полагаю, вам известно… Я и сама была в молодости при дворе… И если бы в меня не влюбился кавалергард Охотников, фаворит императрицы покойной, то… Но это в сторону… Так вот мне писали, будто царь вам совсем и не давал разрешения ехать в действующую армию и он недоволен за это не только на вас! – предостерегающе разъясняет Гончарова.
– Вам это писали… Вы были так любезны, что обо мне позаботились и запросили тех, кому это известно? – (Слегка подымаясь.) – Я вам за это признателен!.. Но я ведь получил разрешение от самого командующего армией – графа Паскевича! Он писал об этом тифлисскому генерал-губернатору Стрекалову… Все это делалось по форме, как принято у нас… Разве я мог бы поехать вот так, здорово живешь, в действующую армию, хотя бы там и был убит мой младший брат? – очень отчетливо, точно рапортуя начальству, говорит Пушкин.
Однако это не кажется убедительным Наталье Ивановне.
– Вы, конечно, получили разрешение от Паскевича, кто же говорит? Но ведь не от самого государя! От государя вы получили разрешение на поездку только в Грузию, но совсем не в Турцию, – замечает она.
Пушкин нетерпеливо машет рукой:
– Это совершенные пустяки! Государь меня любит.
– Однако, государь не любит, когда свое-воль-нича-ют! – напоминает Гончарова. – Государь любит, чтобы выполняли только его волю, а не свою! И он может вас опять засадить безвыездно в деревню, где вы уже сидели, а между тем вы мечтаете о женитьбе на моей дочери!
При этих словах она приподымает с подушки голову, как бы желая рассмотреть как следует всесторонне