Русские суеверия. Марина Власова
Читать онлайн книгу.
не столь доброжелателен и милостив. Отыскивающая пропавших телят колдунья повествует о нем так: «…по сторонам его стояли два мальчика одинакового роста и в белой как снег одежде. Он грубо спросил меня: „Что тебе нужно?“ Я испугалась и хотела бежать, но бежать было некуда: вокруг меня стоял тын… Я упала подле него. Сама не помню, как ночью вернулась в деревню…»; «После свидания одного теленка нашли в поле живым, а другого мертвым: леший убил его за то, что колдунья, вызывая дедушку, срезала вершину дерева правой рукой, а не левой. Белые мальчики и были терявшиеся телята» (Новг., Белоз.) 〈АРЭМ〉.
Белый цвет одежд, волос, шерсти, традиционно приписываемый лешему в разных районах России, утверждает его принадлежность к иному миру (скорее всего – к миру покойников-предков).
С образом «хозяина леса в белом» соотнесен, вероятно, и образ появляющегося в лесу предсказателя в белых одеждах (мурм.). Образ «властителя в белом» получил развитие в легендах и заговорах. Так, в заговорах упоминается «белый муж» или «белый царь», нередко ассоциируемый со святым Егорием. «Едет святой Егорий, сам бел, конь бел, шапка бела и рукавицы белы» (арханг.); «Помолись истинному Христу, белому царю Егорью Храброму» (костр.). Подобно лешему, святой Егорий – «хозяин» леса, зверей, «волчий пастырь». Многозначный белый цвет характеризует лесных владетелей не только как «иных, потусторонних», но и как «истинных, всесильных».
О лешем – «старике в белом» – рассказывают повсеместно. Свидетельства об исключительно добром белом дедушке единичны. Обычно леший двойствен, он может быть и добрым, и злым.
БЕРЕГИ́НИ, БЕРЕГЫ́НИ – мифические существа, которые упоминаются в древнерусских историко-литературных памятниках.
Вера в берегинь («живущих на берегу»? «оберегающих»?) была, по-видимому, распространена в Древней Руси. Об этом неоднократно (и, конечно, с осуждением) говорится в различных сочинениях отцов церкви. «Одна из вставок в „Слове о том, како первое погани кланялись идолам“ приписывает восточным славянам веру в берегынь. В слове, носящем сходное заглавие, но обозначенном именем Иоанна Златоуста, говорится: „…и начаша жрети… упирем и берегыням…“ – и далее: „…и рекам, и источникам, и берегыням“» 〈Кагаров, 1913〉. По утверждению Е. В. Аничкова, «требы упырям и берегиням» – «ядро древнерусских верований» 〈Аничков, 1914〉.
Судить о том, что представляли собой берегини, по достаточно отрывочным свидетельствам трудно. Часть исследователей видит в берегинях «предшественниц» русалок или отождествляют их с русалками. Такое предположение небезосновательно: берегини определенно связаны с водой; им, по-видимому, подвластны и некоторые существенные стороны жизни людей (см. РУСАЛКА).
Одна из трактовок образа берегини принадлежит Д. К. Зеленину. «Поскольку русалки часто появляются на берегах рек, постольку название берегинь было бы к ним приложимо. Но в народных говорах название это неизвестно. Судя же по контексту речи, под „берегинями“ в слове (имеются в виду два древнерусских поучения, известные по рукописям XIV–XV вв. –