Супруги возвращаются в свой номер после полуночи. Джонас вставляет электронную карточку в щель и чертыхается, когда дверь не хочет открываться.

      – Ты вставляешь не той стороной. Дай мне.

      – Благодарю. Сам справлюсь. – Он переворачивает карточку. И снова не срабатывает.

      Терри забирает у него карточку и открывает дверь:

      – Ох уж эти мужчины! Ни на что не способны.

      – Я тебе это припомню, когда в следующий раз будешь умолять, чтобы я встал с дивана и убил паука. – Скинув туфли, Джонас падает на кровать.

      – Ты собираешься обсудить ситуацию или как?

      – Мы это обсуждали весь вечер. Подвожу итог. Нам нужны деньги.

      – Значит, так? Ты твердо решил ехать? – Терри рывком отодвигает стеклянную дверь и выходит на балкон, впустив в комнату поток тропического воздуха.

      Похоже, о сексе можно забыть. Джонас заставляет себя встать с постели. И, присоединившись к жене, обнимает ее за плечи.

      – Не прикасайся ко мне.

      – Да брось, Ти! Я же ненадолго.

      – Очнись, Джонас! Дани скоро восемнадцать. Возможно, это ее последнее лето дома, если, конечно, она не уедет сразу после дня рождения. И, кроме того, состояние папиного здоровья ухудшается. Дэвид собирается с командой на выездные матчи Малой бейсбольной лиги, а ты на семь недель отправляешься в голливудский круиз по югу Тихого океана для одиночек.

      – Работать, Терри. Я буду работать – зарабатывать деньги, в которых отчаянно нуждается наша семья.

      – И оставишь меня следить за порядком в нашей семье! Джонас, я не смогу еще раз через это пройти. Не смогу.

      – Через что пройти? Чего ты так боишься?

      Терри качает головой, к мокрым от слез щекам прилипают шелковистые пряди черных как смоль волос.

      – Мне было одиннадцать, когда умерла мама. А папа… папа не знал, что делать, не знал, как воспитывать детей и одновременно продолжать работать морским биологом. Мы с Ди Джеем были слишком малы для океанских путешествий, поэтому папа нанял женщину присматривать за нами в его отсутствие. Иногда он оставлял нас на несколько месяцев. Няня убирала и стряпала еду, но эмоциональной отдачи мы от нее не видели. Эту роль взяла на себя я, заменив Ди Джею родителей. Каникулы, дни рождения… Все это было на мне. И всякий раз, когда папа паковал вещи, в очередной раз собираясь уезжать, он сажал меня к себе на колени и говорил: «Терри, ты ведь понимаешь, что я делаю это, чтобы иметь возможность содержать семью, поэтому я рассчитываю,