– Андрей Иванович! Какой сюрприз! – восторженно встретил его Бирон, любезно приглашая присесть, – Последнее время Вы нас совсем не балуете визитами.

      – Я бы рад видеть Ваше сиятельство чаще. Да здоровье не позволяет, – посетовал тот, кряхтя, слезая с носилок и устраиваясь удобнее в кресле, поближе к камину.

      – Из чего я заключаю, что обстоятельства, которые вынудили Вас прийти, крайне важны.

      – Вы очень проницательны, граф.

      – Чаю?

      – С удовольствием.

      Бирон отдал распоряжение слуге и обосновался в кресле напротив канцлера, скрестив пальцы рук в предельном внимании:

      – Итак, что случилось?

      – Не могу сказать, что случилось что-то внезапное, – тянул Остерман, создавая интригу, – Скорее, это череда событий, которые я наблюдаю вот уже некоторое время. Все они исходят от одного дерзкого человека. И несут пагубное влияние…

      – Вы имеете в виду Волынского? – догадался Бирон, не дав ему договорить.

      – Я рад, что мы с Вами так хорошо понимаем друг друга, – улыбнулся канцлер и расстегнул пуговицы на кафтане, стесняющие дыхание.

      – Признаться, меня самого тяготит этот человек, – неожиданно посетовал Бирон, – Хоть я лично способствовал его выдвижению в министры.

      – Вы абсолютно правы! – азартно подхватил Остерман, – Вы выдвигали его на должность министра, и не более! А чем отплатил Вам этот неблагодарный человек? Он заполнил собой всё пространство вокруг государыни, вытеснив оттуда всех, кто прежде был мил её сердцу.

      – Это так. Анна и дня не может обойтись без его общества. Он первым является к ней с утра с докладом. И они воркуют более часа. Стоит ему отлучиться, как она скучает. И просит послать за ним, – Бирон нахмурил брови, – Вы, должно быть, назовёте это ревностью?

      – Я назову это прозорливостью.

      – Похоже, Вы располагаете фактами, куда более значительными. Говорите же!

      Андрей Иванович, получив такой откровенный посыл, понял, что пробил его звёздный час и решительно развязал тесёмку на папке.

      – Ваше сиятельство, опасения, что Вы испытываете, небеспочвенны. И я Вам сейчас представлю яркие тому доказательства. Первое, что сделал Волынский, заступив на должность министра, так это поспособствовал продвижению