Столовая располагалась в отдельном здании метрах в трехстах от жилых корпусов. По случаю теплой погоды часть столиков была вынесена на небольшую уютную веранду. Марина первым делом подошла к столу раздачи и назвалась. Здесь каждому пациенту выдавалось питание в соответствии с назначенной диетой, поэтому девушка на раздаче сначала долго листала подшитые в папку листы с назначениями, пока не нашла подколотый в самом низу лист с Марининой фамилией и не вручила той номерок в пластиковом уголке.

      – Присаживайтесь за столик и подождите, – приветливо улыбнулась она, – скоро вам всё принесут.

      – Спасибо, – озадаченно кивнула Марина и отошла от стола. Вот это сервис… Всё это выглядело воистину неправдоподобно. Неправдоподобно прекрасно… Марина, не избалованная жизнью, не могла не ожидать подвоха. Опасливо оглядевшись по сторонам, она заняла столик на максимальном удалении от занятых другими пациентами – в углу веранды, с видом на дворик и опушку леса. Усевшись спиной к перилам, она поставила на стол номерок, положила на столешницу сжатые руки и осторожно, по возможности незаметно огляделась по сторонам.

      На веранде стояло шесть столиков, из которых занятыми оказались четыре, включая Маринин. За двумя сдвинутыми столами в противоположном углу сидели четыре дамы разных возрастов, объединенные двумя общими чертами – болезненной худобой и чрезмерной говорливостью: они говорили все одновременно, не то чтобы перебивая, а скорее, не заглушая друг друга. Что они улавливали из этого хорового щебета – было совершенно непонятно, но дамы выглядели совершенно довольными беседой. Марина непроизвольно втянула голову в плечи и поспешно отвернулась от этой веселой компании, испугавшись, что чересчур пристальным взглядом привлечет их внимание.

      За столиком у двери в основное помещение столовой сидел мужчина лет сорока и читал книгу. На столе перед ним стояли тарелка с чем-то белым (предположительно творогом) и стакан с чем-то розовым (предположительно морсом). Взгляд Марины невольно задержался на этой картине: в ней ощущалось что-то неправильное, негармоничное, и Марина не сразу сообразила, что же ее смутило: мужчина выглядел настолько сурово и неприветливо, что в компании с ним творог и морс казались неуместными, как кружевной чепец на голове бородатого лесоруба.

      Светлые волосы, непослушным ежиком топорщащиеся на затылке. Тонкие губы, волевой подбородок с едва заметной ямочкой. Светло-серая рубашка, кажется, вот-вот разойдется по швам на могучих, мускулистых плечах. Военный, решила Марина. Или какой-нибудь пожарный. Или тренер по гиревому спорту. В общем, не артист и не ученый, скажем так. А что он там читает?.. Приглядевшись,