– Что за странная дичь

      водится в этих лесах! – сказала ты

                                        и проснулась,

      босой ногой нашарила тапок…

      Ангелы соприсутствовали вашим играм,

      по слову Пророка.

      Пока не встало солнце.

      О, как мне

                      соединить

      тебя и твоё тело,

      Прачечный мост

      и фасеточный блеск этих стёкол?!

      Касанья мои, любимая, так легки,

      /а небо расчерчено хвостатой звездой/, —

      ты не заметишь

      мой полёт.

      Возьми листок бумаги

      и нарисуй мне траву.

      Правда,

      мне больше ничего не нужно.

      Даже тебя.

      Навстречу дождю, в дождь, под дождь,

      куда-то на Запад,

                                 в росистый край,

      где розы в тазу

      воды дождевой —

                                 мистический рай

      мокрых роз.

      Собачьи лепестки языков!..

      Rosa canis.

      Подобно слепому Абу-л-’Аля,

      каждого призрака, стоящего на дороге,

      посылаю к тебе,

      но они – возвращаются.

      Я – зряч.

      Слепы мои слова,

      не нашедшие цель между рёбер.

      От одиночества к одиночеству —

      вот этот путь:

      через Михайловский сад,

      через Марсово поле…

      Есть города и тела,

      но я —

      вдыхаю имя девочки

                                  и выдыхаю

      на Троицкий мост.

      Я – ослепну

      и пальцами, шрифтом Брайля

      буду читать Евангелие.

      Я —

             могу без тебя.

      Тушь с ресниц,

      пыль с домов,

      акварельные краски с этюдов

                                 у юных художниц

      смывает дождь.

      Я направлю на тебя птичью косточку,

      и лицо —

      стечёт с черепа.

      Я – дождь.

      Мой поводырь – ласков и глуп,

      а я – слеп.