Когда мечты любви томили

      На утре жизни, – нежа их,

      Я в детской книге «Ювенилий»

      Влил ранний опыт в робкий стих.

      Мечту потом пленили дали:

      Японский штрих, французский севр,

      Все то, об чем века мечтали, —

      Чтоб ожил мир былой – в «Chefs d'oeuvre».

      И, трепет неземных предчувствий

      Средь книг и беглых встреч тая,

      Я крылий снам искал в искусстве

      И назвал книгу: «Это – я!»

      Но час настал для «Третьей Стражи».

      Я, в шуме улиц, понял власть

      Встающих в городе миражей,

      Твоих звенящих зовов, страсть!

      Изведав мглы блаженств и скорби,

      Победы пьяность, смертный страх,

      Я мог надменно «Urbi et Orbi»

      Петь гимн в уверенных стихах.

      Когда ж в великих катастрофах

      Наш край дрожал, и кликал Рок, —

      Венчая жизнь в певучих строфах,

      Я на себя взложил «Венок».

      В те дни и юноши и девы

      Приветом встретили певца,

      А я слагал им «Все напевы»,

      Пленяя, тайной слов, сердца.

      Но, не устав искать, спокойно

      Я озирал сцепленья дней,

      Чтоб пред людьми, в оправе стройной,

      Поставить «Зеркало Теней».

      Я ждал себе одной награды, —

      Предаться вновь влеченью снов,

      И славить мира все услады,

      И «Радуги» все «семь цветов»!

      Но гром взгремел. Молчать – измена,

      До дна взволнован мой народ…

      Ужель «Девятая Камена»

      Победных песен не споет?

      А вслед? Конец ли долгим сменам?

      Предел блужданьям стольких лет?

      «Хвала вам, девяти Каменам!»

      Но путь укажет Мусагет!