Саша успокаивается: ее поняли. Полину тоже поняли. Если бы папа оставил Полину один на один с пугающей виной и ответственностью, травма старшей девочки могла бы быть глубже, а последствия в будущем серьезнее, чем Сашина рана. Это осталось бы с Полиной надолго: из-за нее была травмирована младшая сестра. Она не поняла, что она сделала. Понял папа: «Ничего страшного, я уверен, ты нечаянно». Это соответствовало ее собственному смутному чувству: она испытывала азарт, но агрессии у нее не было. Когда папа сказал: «Я уверен, что это случайность», когда назвал «моей хорошей» и позвал, чтобы обнять, сердце Полины отозвалось: «Да, согласна, так все и было».

      Препятствия на пути к истине

      Собственные неожиданные чувства, не всегда осознаваемые предпочтения, привычки, страхи – все это может быть препятствием для открытого восприятия. Это как смотреть в окно, когда едешь в трамвае или автобусе по ночным улицам: темный город виден там, за окном, и на эту смутную картинку накладывается наше собственное отображение на стекле.

      Небольшой инцидент, невинная реплика или проступок ребенка… Но если случится так, что они всколыхнут в нас какое-то переживание (скорее всего, отдаленно связанное с происходящим сейчас), может возникнуть такая душевная сумятица, что воспринять что-то другое, кроме собственных чувств, будет просто невозможно. Такая ситуация и есть самая частая причина родительской слепоты.

      Смотреть – это то, что я могу сделать, то, что зависит от моей воли: сосредоточиться, не отвлекаться, концентрироваться. Видеть – природа этого действия совсем другая: оно случается, и на сто процентов от меня не зависит. Может произойти так, что без всяких специальных усилий с моей стороны я вдруг что-то увижу. «До меня дошло!», «Глаза открылись» –