Иероглиф. Древний иероглиф, как на статуэтке. Выполнен из дерева. Смеюсь. Духи леса дают знак. Я на верном пути.

      Когда парень уходит с поляны, Шаман садится в позу для медитаций и, покачиваясь, закрывает глаза. Девушка разжигает костер, начинает петь, но дед машет строго, чтобы замолчала.

      Таежница сердито сопит и, отвернувшись, смотрит на солнце, жмурится, подставляя весенним лучам лицо. Поэтому не замечает, как по лицу Шамана пробегает легкая улыбка, прячется в уголках губ.

      – Он возвращается, готовь ужин, – говорит девушке, отвечая на немой вопрос. – Ничего не скажу, сама увидишь и узнаешь.

      – Как долго, – вздыхает Аня. – Я давно ничего и никого не ждала.

      – Да, – смеётся дед. – Все. Не мешай. Ему еще надо дойти.

      Спуск с горы кажется труднее, чем подъем. Медленно спускаюсь к месту, где столкнулся со змеями. Ноги словно сами туда несут. Сопротивляясь инерции движения, перед грудой камней останавливаюсь. Стараюсь ступать как можно тише, крадусь. Обхожу камень, вглядываюсь в поисках змей, пропускаю главную угрозу. На камнях сидит бурый медведь, смотрит на меня. Знаю, что бежать нельзя. Вспоминаю лицо Шаманки и радостное чувство осознания, что хочу быть с ней. Понимаю, что убью любого, кто встанет на моём пути. Под рукой нож. Мысленно, глядя в глаза медведю, произношу, как молитву: «Би – оньо чжу! (Я – рисунок чжурчжэней!)». Медведь не шевелится. Не спуская с него глаз, шагаю обратно за камни. Стараясь не шуметь, крадусь вниз со склона, смотрю вперед, под ноги, оглядываюсь назад. Никто не преследует. Помню про змею, промахнувшуюся в броске.

      Тварь укатилась по склону вниз, но куда?

      Змея поджидает возле ручейка. Блеск золота. Стремительно атакую серую гадину, притаившуюся возле камня, напротив маленького озерца воды. Добиваю, выхватываю нож и отсекаю ей голову, отбрасываю агонизирующее тельце. Исследую ручеек на наличие опасностей. С наслаждением умываюсь в таежной воде. Пить не стал. Не рискую. Кусок золота остаётся торчать в земле. Золото здесь несёт смерть.

      Спускаюсь к подножию скалы, смотрю на компас. Из-за медведя сбился с пути. Пришлось идти, чтобы выйти на юг. Вскоре выхожу на полянку, где возле костра сидят Шаман с Шаманкой.

      Девушка подскочила и бежит навстречу.

      – Иниги би-йэу? Лалими-дэ, гэктими-дэ, будэсэи, гунэми (Ты жив?! А я думала, ты умер уже от холода и голода), – радуется Аня, спохватившись, переводит.

      – Я