Воспоминание о Вальсе. Мария Фомальгаут
Читать онлайн книгу.
стены мельницы, кивает, ничего, пошумят и перебесятся, мы тоже такие по молодости были. Смеется, это ж сколько намолоть надо на целый Париж, и чтоб с салом.
Жила засыпает. Жиле снится Лондон.
Воспоминание о Вальсе
Бежит каньон по пустыне, принюхивается. А скоро луна на землю упадет, не век же ей висеть, луне-то.
А дай мне свою руку, просит Пагода, ну что тебе стоит. Не дам я тебе свою руку, говорит Снег, не дам, как же я без руки-то буду. Ну, дай руку, просит Пагода. Она же не совсем твоя рука-то, она же и немножко моя. Не дам я тебе руку, не соглашается Снег. Ну, дай, она сама ко мне хочет. Ну не дам, не хочет она к тебе. Ну, дай. Ну ладно, возьми. Пагода берет у Снега руку, договор подписали, все как полагается. Теперь у Пагоды рука есть. Год прошел, два прошло, десять лет прошло, а рука умерла. Глупая, глупая Пагода, говорит Снег, что ты наделала, говорил тебе, не трогай мою руку, а ты её загубила. А пагода руками разводит, не хотела этого Пагода.
А куда Месяц делся, спрашивает кто-то (вроде бы Пагода).
И тут же все спохватываются, а-а-а-а-а, а правда, где Месяц, был Месяц, и нету. Вот земля Месяцева, вот дом Месяцев, а Месяца нету, души Месяцевой нету. Кто загубил? Тут все разбираться пошли, что с Месяцем такое. Поискали, пошукали – Пагода крыльями хлопает, Замок смотрит сквозь очки, Снег принюхивается, поводит усами, Каньон говорит, что кто это сделал, дорого заплатит за свой поступок. Все волнуются, ищут улики, а вот и улики, явились не запылились, следы чьей-то души, тыква с прорезанными глазами, а вот силуэт женщины во всю стену огромной высотки, а вот сияющий стробоскоп в ночном небе… И все на Каньон смотрят. Все. Разом. Каньон сердится, Каньон хмурится, что вы на меня так смотрите. Да как же, говорят все, это же твое все, и тыква, и кукурузное поле насколько хватает глаз, и стробоскопы… Каньон не соглашается, Каньон сердится, что вы несете вообще, да у вас у всех кусочки моей души, по всему миру, и Титаник, и Аватар, и картошка фри, и много еще чего, а вы говорите… ну ладно, поверили, а все равно на Каньон косо смотрят…
Нет, так-то их не пятеро – Снег, Пагода, Замок, Каньон, Месяц, – так-то их больше. Вот там, где Замок, например, там Плющ есть, и Орлой, и Круассан, и Вальс, и Валькирия, и Туман, и много еще кого. Где Пагода, там и Дракон есть, и Тигр, и Ганг, и Белый Храм. А… да много чего есть, всего не перечислишь. Вот так Плющ и Орлой, и Круассан, и Валькирия, и Вальс, и прочие объединяются, Туман посмотрит-посмотрит, подумает-подумает, тоже к ним придет, а что, вместе-то веселее.
Орлой приходит в себя, Орлой думает, кто он, что он, вспоминает, что он – Орлой, и время показывает. Ну, конечно, не только Орлой, еще и кнедлики, еще Совиная Мельница, еще две башни, еще Вепрево Колено, еще фигуры из стекла, еще три черта со скрипками, еще дефенестрация, еще много еще чего. И вот Орлой просыпается, спрашивает себя, кто он, что он, осторожно обнюхивает себя, и Вепрево колено, и Дефенестрацию, и Черта на Совиной Мельнице. Ходит Орлой, смотрит, гуляет по белу свету, разглядывает, чего да как. А тут что-то непонятное впереди, вроде уже не Орлой, уже другое что-то, а что другое, а вот –