Сквозь цветное стекло. Татьяна Владимирова
Читать онлайн книгу.
красивое сопрано, поставлен голос тоже, по-моему, природой, хотя и школа преотличная – Киевская консерватория! Она была всеядной, петь хотела все. Не помню, к сожалению, довелось ли ей исполнять Вагнера, но говорила она об ариях из его опер восторженно и с мечтой! Она не осуществилась в полной, предназначенной ей талантом мере. Причин тому – достаточно: специфика города-курорта в немалой степени определяла репертуар, направляя его в сторону развлекательности. Не каждый артист готов был подготовить серьезную программу всего на один раз, чтобы выступить с ней в абонементе и навсегда забыть. Чаще время и силы уходили на то, чтобы обновить расхожий, отвечающий спросу заказчика, то есть культработника санатория, материал. Кроме того, у Татьяны Федоровны домашних забот был полон рот: трое детишек и она одна… Но – она умела держать марку, на сцене, если хотела, была королевой! Мне особенно запомнилось ее последнее выступление, после этого она, кажется, уже на сцену не выходила…
Готовила я вечер старинного романса в Зимнем театре. Условия шикарные, технические возможности давали разгул фантазии, и я напридумывала! Татьяна Федоровна тогда была уже, как это у нас называлось, на заслуженном отдыхе. Но, встретив ее однажды в городе, я подумала, что в ней еще столько огня и перца, что и молодым на зависть! Но обстоятельства принуждали ее быть не у дел. Тогда-то я задумала дать ей возможность в моей программе встряхнуться, ожить творчески и, я в этом была уверена, принести успех концерту. Сомнений в том, что голос ее звучит, не было. Нужен был повод. Вспомнила рассказ «Последний концерт» – о певице, которая, исполняя романс, прощается со сценой, но остается в звучании этого зала, в памяти тех, кто любил ее… И включила его в сценарий вечера. Татьяна Федоровна вышла в безупречно исполненном совершенно новом концертном туалете: узкое прямое из черного панбархата платье с рукавами по локоть, из-под них – ярко-красного атласа пышные длинные рукава и такой же, очень деликатный, бант на лифе, и красные изящные на высоченном каблуке туфли! Взрыв аплодисментов! Я сидела в директорской ложе и читала рассказ в микрофон, как бы «песнь певца за сценой», а на сцене царствовала она! Я имела возможность все видеть как зритель. Известно: исполнитель должен держать свои эмоции в узде, неровен час – они вырвутся наружу, что тогда? Но они вырвались! Правда, пока Татьяна Федоровна пела, я могла проглотить слезы и как-то выдохнуть… Она была великолепна: ее piano в конце романса… в нем было все, все, что могла вместить в себя жизнь АРТИСТА и жизнь ЖЕНЩИНЫ, все взлеты и падения, все надежды и все утраты, все сбывшееся и все, что продолжало брезжить мечтой… Тишина, воцарившаяся в зале, простертые в темноту руки певицы остались в моей памяти навсегда. Потом, в следующие дни, до меня доносились суждения и восторги, слова и вздохи в адрес артистки, все это уже была суета, не в том суть… Мне казалось, что именно