Держи голову выше: тактики мышления от величайших спортсменов мира. Брэндон Снид
Читать онлайн книгу.
собой.
Кончина карьеры атлета, будь он членом команды «Всех Звезд» или ролевиком, или студентом колледжа, так никогда не блеснувшим на взрослом уровне, всегда воспринимается как трагедия, как утрата человеком целого мира. Без понимания происходящего и без крепкой системы поддержки последствия такой трагедии могут быть катастрофическими. Атлеты знают, что в мире есть и более важные вещи, но попробуйте сказать это сердцу.
«У спортсменов идентичность завязана на том, что ты сделал за карьеру. Она – твоя платформа, – говорил репортерам ESPN трехкратный победитель NASCAR Winston Cup Даррелл Уолтрип после смерти Сио. – Поэтому когда тебя ее лишают, ты начинаешь немного нервничать, бояться, спрашивать себя «И куда мне идти дальше?»
Брэд Догерти, бывший первым пиком на драфте NBA 1986 года, говорил: «Ты теряешь эту идентичность, она исчезает, как только ты слышишь слово «бывший». Это слово больно жалит. Поэтому когда видишь, что происходит с такими ребятами, как Джуниор Сио… Мне досадно и неприятно признавать это, но какая-то маленькая часть меня понимает его поступок. Это немного пугает меня».
И всё же несмотря на все психологические ловушки и опасности, подстерегающие спортсменов, им, как показывает практика, еще труднее решиться поговорить с кем-то о своих психических расстройствах, чем обычному человеку. В начале 2015 года игрок женской баскетбольной команды университета Дьюк Одера Чидом рассказала Fox Sports о том, что в кругу спортсменов-студентов обращение за профессиональной помощью по вопросам психического здоровья рассматривается как «признак слабости»: «Никто не хочет признавать, что с ним не всё в порядке, до тех пор, пока не становится слишком поздно». Штатный сотрудник ESPN Тим Киоун, десятилетиями освещавший жизнь элитных спортсменов, недавно написал: «Психические расстройства остаются огромным, неизученным и непризнанным аспектом жизни общества в целом и спорта в частности. Этот аспект не признаёт социальных, расовых и экономических барьеров, но его понимают настолько неверно, что определенная часть населения ставит под сомнение не только его влияние на личность, но и сам факт его существования».
Уэс Клэпп, сооснователь базирующейся в Кембридже, штат Массачусетс, компании NeuroScouting, сказал мне: «Когда ты рвешь себе переднюю крестообразную связку, никто не говорит: Чувак, да тебе надо к доктору! Потому что это и так очевидно. И точно так же должно быть, когда ты говоришь: «Со мной либо творится что-то неладное, и я хочу проверить, либо я просто перестраховываюсь». Или даже так: «Я мог бы потратить больше времени на улучшение самочувствия. Я провожу столько же часов в спортзале – и должен пытаться улучшить в себе и всё прочее, без осуждения и позорных ярлыков». Но стоит кому-то обратиться за психиатрической помощью, окружающие сразу начинают спрашивать: «Ой, а зачем тебе идти туда? Почему ты хочешь с ними поговорить?» Люди видят в этом проявление слабости, которую никто почему-то не ассоциирует с любой другой медицинской помощью».
Давайте сразу