Суринам. Олег Радзинский
Читать онлайн книгу.
попадать в периферийное зрение друг друга, и это было как разговор: я здесь, с тобой. Он еще не видел ее лица, но знал, что любит.
После лекции Илья долго собирал книги, чтобы дать ей время уйти. Он боялся. Илья хотел унести с собой ощущение холодной дрожи внизу живота, что не отпускало его теперь, и жить с ним весь день. Это он не собирался делить ни с кем, даже с ней.
Адри ждала его за дверью аудитории. Она ничего не сказала, не улыбнулась – это было бы приглашением к разговору, а просто пошла рядом. Они шли молча, не глядя друг на друга, и это молчание не тяготило: молчание было с ними заодно. Они прошли первый этаж Института международных отношений (во всех лифтах он почему-то был указан как четвертый) и очутились на юридическом факультете, находившемся в том же здании. Здесь был выход на 116-ю Стрит, угол Амстердам Авеню.
Адри остановилась, и они – первый раз – посмотрели друг на друга. Она была чуть выше Ильи и встретила его взгляд спокойной ровностью черных глаз, в которых не было ни улыбки, ни обещаний.
– У меня еще один семинар, – сказала Адри (он удивился детской звонкости ее голоса). – Кончится в двенадцать.
Илья не ответил. Тогда Адри взяла его кисть и написала ручкой свой номер телефона у него на ладони. Цифры расплывчато скакали поперек линий жизни, любви и всех прочих линий, и Илья боялся, что они сотрутся прежде, чем он их перепишет или запомнит. Больше в тот день ничего не случилось, и не случалось еще два дня, пока Илья не набрал ее номер.
С тех пор они были вместе, и Илья постепенно начал забывать время до нее. Адри изменила все, все правила, рутину его жизни – учеба, работа, любовь в мотеле в Нью-Джерси раз в неделю, и случайные ночи с разными другими в промежутках. Адри пришла и забрала его у него самого, пришла, как она сказала в начале их общего времени, чтобы сделать его другим. Он не знал, хотел ли он быть другим, но знал, что хотел быть с ней.
В августе они уехали в Европу и продолжали быть счастливы. Все тридцать дней и все ночи между днями.
Вернувшись в Нью-Йорк – тут еще было душно, и липкое марево облепляло кожу, как полиэтилен, – Илья обнаружил, что его автоответчик, вмещавший двадцать сообщений, заполнен. Три сообщения от Антона, одно от Шэрон, которую Илья не мог вспомнить (хотя она и звала его “беби”), два от телемаркетинговых компаний и остальные четырнадцать от женщины из Нью-Джерси. Илья стер все сообщения, кроме этих четырнадцати, и прослушал их снова, лежа на полу. Дважды.
Потом он позвонил Антону, и тот неожиданно оказался дома. Они поговорили о Европе, об Адри (она вернулась в Амстердам дожидаться родителей), и Илья спросил, что, собственно, происходит. Антон долго мялся, говорил что-то ненужное, а потом осведомился, помнит ли Илья Роланда. Илья помнил.
– Так вот, – сказал Антон.
После того – апрельского – четверга у родителей Антон начал искать Роланда. Он хотел выяснить, что означали