Дивизия без вести пропавших. Десять дней июля 1941 года на Лужском рубеже обороны. Владимир Рохмистров

Читать онлайн книгу.

Дивизия без вести пропавших. Десять дней июля 1941 года на Лужском рубеже обороны - Владимир Рохмистров


Скачать книгу
немцы. Ополчение, народное, должно своими силами защищать города, сражаться за его пределами на подступах и на баррикадах внутри города и должно, если того потребуют обстоятельства, сражаться за каждый дом! И назвал цифру – количество ополченцев, которых должна дать Москва. Цифра была громадная! Партийные организации Москвы со всей поспешностью стали создавать ополчение с целью во много раз превзойти цифру, названную Сталиным, и выслужиться! Людей хватали на улицах, в учреждениях, не слушали никаких доводов, не считались с протестами. На все был один ответ:

      – Товарищ Сталин сказал!

      Попробуй – поспорь! В Москве “ударный план” партийных организаций дал очень высокую цифру “добровольных” ополченцев. Но мобилизационный план города Москвы был сорван! В военкоматах хватались за голову, но ничего сделать не могли: всех людей призывного возраста (многие ждали повесток из военкоматов со дня на день), на которых падал взор и ложилась рука партийных организаторов ополчения, буквально заметали, отправляли в “казармы” для ополченцев (часто помещения средних школ с охраной у ворот), чтоб вскоре, иногда даже без всякого обучения, отправить на фронт.

      В Ленинграде “добровольное” вступление в ополчение носило менее трагичный характер и было менее необратимым, чем в Москве. И хотя ленинградцев “добровольно” записывали в ополчение (у нас все делалось “добровольно” и с “большим энтузиазмом”, как только поступал в партийные организации или приказ или только “намек” сверху – и никто не осмеливался открыто возражать), не считаясь ни с профессией, часто нужной для военных же нужд, ни с возрастом, ни с состоянием здоровья, но все-таки все происходило менее беспощадно и бездумно…»[137]

      Я привожу здесь это свидетельство в противовес «документальной строке» Кринова не затем, чтобы очернить ленинградских ополченцев. Нет, я верю, большинство из них действительно являлись настоящими добровольцами. Однако люди, жившие при советской власти, прекрасно поймут, о чем именно идет здесь речь. Партийные функционеры своим неуемным и порой плакатным рвением подчас не столько способствовали, сколько мешали настоящему проявлению патриотических чувств. Тотальное недоверие к своим гражданам, наверняка, многих глубоко ранило в те дни, и ситуация – а ну-ка попробуй не пойти добровольцем – скорее лишала людей энтузиазма, чем подогревала его. Кого-то же могла и просто оттолкнуть если и не в активную, то хотя бы в пассивную оппозицию. Но это отдельная, больная и далеко не изученная тема.

      Фрагмент речи Сталина от 3 июля:

      «Товарищи! Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся враг должен будет скоро убедиться в этом. Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции на войну с напавшим врагом. Поднимутся миллионные массы нашего народа. Трудящиеся Москвы и Ленинграда уже приступили к созданию многотысячного народного ополчения на поддержку Красной Армии. В каждом городе, которому угрожает опасность нашествия врага, мы должны создать такое народное ополчение, поднять на борьбу всех трудящихся,


Скачать книгу

<p>137</p>

Нератова Р. В дни войны. Семейная хроника. СПб, Ж-л «Звезда», 1996. С. 32.