Две недели подле Ярослава находился княжеский лекарь Арсений. Натирал колено пользительными мазями, успокаивал:

      – Слава Перуну¹², что ногу от перелома уберег. Малость хромать будешь, но то не беда. На пирах в пляс пойдешь.

      Часто к Ярославу заходил отец. Младший сын был его баловнем. Сейчас он один в его большом княжеском дворце. Старший сын сидел в Новгороде, второй сын – в Пскове¹³.

      Владимир Святославич осматривал ногу, бранил за недосмотр Свенельда и также подбадривал Ярослава:

      – Считай, сын, что ты принял первое боевое крещение. Раны, синяки и ушибы украшают мужчину. Я хочу тебя видеть славным полководцем.

      – Как Свенельд?

      Лицо великого князя подернулось хмурью.

      – Никогда не упоминай мне об этом варяге. У тебя есть с кого брать пример. Мой отец, а твой дед до сих пор почитается непревзойденным полководцем. А ну-ка пойдем в мои покои.

      Владимир взял сына за руку и повел в свою ложеницу. На бревенчатых стенах, застланных яркими коврами, было развешено оружие.

      У Ярослава загорелись глаза. Чего тут только не было! Боевые топоры, копья, мечи, щиты и сабли, щедро украшенные позолотой и самоцветами.

      – То оружье князя Святослава, добытое им у врага. Пройдут века, но слава о подвигах величайшего полководца не исчезнет из памяти людской. Твой дед погиб¹⁴ за два года до твоего рождения. У Руси осталось еще зело много недругов, и я хочу верить, что внук Святослава достойно продолжит его дело и умножит русские пределы. Но для оного, Ярослав, ты должен весьма подробно узнать жизнь полководца, дабы в будущих войнах с врагами применять его ратное искусство и не повторять его редкие оплошки.

      – Поведай мне о Святославе!

      – Добро, сынок. Я повелю привести к тебе знатного книжника и летописца Феофила, кой и поведает тебе о жизни твоего деда.