– Крепость Инамортаре неприступна! Даже если вам удастся каким-то чудом подобраться к ней сквозь непобедимое войско короля, то вы натолкнётесь на стены, охраняемые магией, сквозь которые ещё никому не удавалось прорваться со времен существования Эрлинга!

      Вот уже десять драгоценных минут мы с Томасом потратил на то, чтобы уговорить его отца, Дьюка, хотя бы рассмотреть план нападения на земли Инамортаре.

      К моему счастью, увидев нас на пороге, Томас всё понял и не стал терять ни секунды на лишние разговоры. Он незамедлительно провёл меня в кабинет, послав за своим отцом. За то время пока старший Ковальджи не присоединился к нам, Том успел мне вкратце изложить план, который основывался на том, чтобы привлечь на свою сторону Ланжеронов и Ангальтов. Силами трёх армий он надеялся сокрушить короля, положив конец его правлению.

      – А мы и не пойдём на верную смерть по земле. – напирал на отца Томас. – Замок защищен стенами со всех сторон, кроме той, которая примыкает к морю. Ланжероны славятся своими способностями судоходов. Море благоволит им, это у них в крови, ты сам знаешь, так воспользуемся этим преимуществом!

      – Тогда весь твой план опирается на честность Ланжеронов, а это далеко ненадежное основание, чтобы начинать войну!

      – Не на честности, а на верности, отец. Клятва, принесенная Эрихом Ланжероном отцу Гвендолин, ещё имеет силу, а значит, он обязан отправиться на войну по её приказу.

      Дьюк нахмурился, он явно был не в восторге от этого плана, но я видела в его глазах, что ненависть к Эргону может перевесить в нём сомнения.

      – Послушайте, – взяла я слово, – я в вижу, что Вам есть за что мстить королю, то же самое и со мной: он отнял у меня всё, что я имела. Если семьи Ланжеронов и Ангальтов имеют хотя бы вполовину столько гнева по отношению к Инамортаре, то мы сможем сокрушить его. Вам и самому известно, что жажда возмездия пробуждает в людях героизм и открывает такой поток энергии, который не под силу остановить никаким стенам, сколь бы высокими и неприступными они не были.

      Отчего-то моя речь заставила Дьюка улыбнуться сквозь седую бороду. Они с сыном были очень похожи: те же аристократичные черты лица, выправка военного и безупречные манеры. Смотря на него, я понимала, что он человек чести.

      – Леди Гвендолин, когда Вы говорите, я узнаю в Вас черты моего друга – Закари Аверли. Вы говорите как истинная дочь короля. Простите старику его сентиментальность, но я не