Политическая наука №2 / 2015. Познавательные возможности политической науки. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
в политиях, ориентированных на внешнюю экспансию, второй – в замкнутых на внутренние источники.
Из нашего пространственного опыта формируются представления о нужном архетипе столицы, что на следующем этапе выражается в формулировании искусственных конструкций об идеальной столице государства. В какой‐то момент политический актор закрепляет одну из таких конструкций в институте столицы, из различных образов столицы выбирается один и маргинализируются другие. Начинается процесс институционализации идеального образа столицы – в пространственной структуре города и страны, нормах и правилах политико-территориальной организации политии, символическом пространстве. Данный процесс через какое‐то время приводит к осознанию существующей модели столичности в стране как естественной и предопределенной.
Таким образом, можно говорить о том, что методологический синтез позитивистских и постпозитивистских направлений в геополитике, развивающийся на наших глазах, начинает приближать нас к разгадке роли пространства в политических процессах, которая, по-видимому, состоит в соединении субъективных и объективный факторов в единую модель.
Казанцев А.А. «Конструктивистская революция», или О роли культурно-цивилизационных факторов в современной теории международных отношений // Политическая наука. – 2009. – № 4. – С. 88–114.
Перенос столицы: Исторический опыт геополитического проектирования. Материалы конференции 28–29 октября 2013 г. / Отв. ред. И.Г. Коновалова. – М.: Институт всеобщей истории РАН; Аквилон, 2013. – 164 с.
Россман В. Столицы: их многообразие, закономерности развития и перемещения / В. Россман. – М. Изд-во Института Гайдара, 2013. – 250 с.
Klieman A. Balance of Power, Balancing Power and Geopolitics: Paper presented at the IPSA RC-41 // Workshop on Geopolitics & Great Powers. – Jerusalem, 2013. – P. 26–64.
Kratochwill F, Ruggie J.G. International organization: a state of the art of an art of the state // International organization. – 1986. – Vol. 40, N 4. – P. 753–775.
Lapid К. The third debate: on the prospects of international theory in a postpositivist era // International studies quarterly. – 1989. – Vol. 33, N 3. – P. 235–254.
O'Tuathail G., Agnew J. Geopolitics and discourse: practical geopolitical reasoning in American foreign policy // Political geography. – 1992. – Vol. 11, N 2. – P. 190–204.
Patomakki H., Wight С. After positivsm? The promises of critical realism // Theory of international relations. Vol. 4: Contemporary reflexive approaches in international Relations / Ed. by S. Chan, C. Moore. – London: Sage publications, 2006. – P. 216–267.
Spykman N.J. Geography and foreign policy // American political science review. – 1938. – Vol. 32. – P. 28–50.
The three critical flaws of critical geopolitics: towards a neo-classical geopolitics / Haverluk T.W., Beauchemin K.M., Brandon A. Mueller B.A. // Geopolitics. – 2014. – Vol. 19, N 1. – P. 19–39.
Wendt A. Anarchy is what states make of it: The social construction of power politics // International organization. – 1992. – Vol. 46, N 2. – P. 391–425.
Формальная теория в институциональной политологии: есть ли жизнь за пределами теории игр? 6
Если бы требовалось одним словосочетанием описать современную ситуацию с методологическими подходами в формальной политической теории – теории, анализирующей политику с помощью математических моделей, – ответ был бы «теория игр»7. Наиболее явно господство теоретико-игрового моделирования проявляется практически во всех исследовательских направлениях, основанных
Данное научное исследование выполнено при поддержке РФФИ, проект 14-06-00226.
Здесь мы говорим исключительно о сфере политической теории, но не об эмпирических исследованиях. В последнем случае главенствующее положение с точки зрения используемой математики занимают приложения статистики (теории вероятностей и теории случайных процессов).